Начальник райотдела

— Гюзель Аркадьевна, ЧП! — издавая воющий звук, разнесся по кабинету гулкий фон селектора. «Совсем как при бомбежке», — поморщилась Юмашева, тщетно пытаясь уменьшить громкость звука. Она крутила рычажок туда-сюда, туда-сюда, но селектор выл, напоминая скрежещущим звуком о грядущих бедствиях, чрезвычайных происшествиях, наводнениях, взрывах и пожарах. Юмашева в сердцах выдохнула воздух, хотела по-мужски выматериться и сплюнуть на пол, но не решилась. Жалко себя стало.

— Что там у тебя? — спросила она, перекрикивая воющий звук.

— Да не у меня, а у вас, Гюзель Аркадьевна. ЧП, взрыв на территории, взорвался белый «мерседес» у Дворцового моста. В МЧС, Главк, ГИБДД и прокуратуру я уже сообщил. Машина на парах.

— Молодец! Бегу.

Она опрометью выбежала во двор и птицей взлетела на высокое сиденье уазика.

— Гони, милый! Не дай бог, опоздаем на место происшествия, — она потрясла водителя за рукав серой куртки.

Она увидела издалека, что место происшествия уже оцеплено. «Молодцы гаишники, постарались, опередили эмчээсовцев ровно на полминуты, — обрадовалась она. — Сейчас нагрянут высокие чины, начнут устраивать осмотры, разносы и разгоны, надо морально приготовиться к эмоциональным перегрузкам, в конце концов сотрудникам органов внутренних дел и пенсию назначают раньше срока как раз за перенесенные стрессы в экстремальных условиях, возмещение морального ущерба, так сказать, пожизненно».

Она приблизилась к месту происшествия, стараясь не привлекать к себе повышенного внимания со стороны руководящего состава, сосредоточенно разглядывающего останки «мерседеса». Расторопный сотрудник ГИБДД успешно разрулил ситуацию, умудрившись рассосать пробку в считанные секунды, оставив очевидцев происшествия в сторонке, остальные же машины плавно перетекали в узкую ложбинку между руководящим составом и изгородью, на скорую руку смастеренную из шестов с полосатой лентой. От сияющего «мерседеса» остались лишь небольшие куски блестящего бока. Автомобиль корчился в предсмертных муках. Тело Сергея Николаевича лежало на проезжей части, широко раскинутые ноги казались нелепыми в соединении с искореженным взрывом туловищем и головой. Рука Сергея Николаевича осталась прижатой к груди, эксперт пытался разжать обгоревшие пальцы, намертво сжимавшие какой-то блестящий предмет.

— Давид Осипыч, что там у него в руке? — спросила эксперта Гюзель Аркадьевна, наклонившись над обгорелым грузным туловищем Сергея Николаевича.

— Хреновина какая-то, пальцы не дает разжать, намертво склеил, что ли, — пробурчал Давид Осипович, продолжая свое скорбное занятие.

— Давай, я попробую, — она прижала предмет книзу, потом дернула кверху, закостеневшие пальцы неохотно отпустили блестящую игрушку. Бумажной салфеткой Юмашева подхватила небольшой круглый предмет и поднесла поближе. Внимательно разглядев трофей, она громко ахнула и привлекла к себе повышенное внимание с самой неподходящей стороны своим полувоплем. Небольшая группа мужчин в шинелях и куртках мгновенно обернулась на возглас и уставилась на Юмашеву, державшую в руке небольшую, хрупкую с виду диадему, всю усыпанную алмазами.

— Это же аналог той самой знаменитой, Романовско-Пушкинской, ну, ее еще на выставке скоро представят. Точь-в-точь, как она, по телевизору показывали настоящую. Может, это вовсе не алмазы?

— Осторожно, — буркнул Давид Осипович, — не кричи, это копия, но алмазы настоящие. Копия диадемы была утрачена после революции.

— Значит, всплыла, как раз к выставке и всплыла. А это кто? Ты документы посмотрел? — она вопросительно посмотрела на эксперта.

— Смотри сама, мне не до этого, — он рассматривал пуговицы, кончики пальцев, обугленные сверху, и совершенно нетронутые пламенем с тыльной стороны, — машину-то взорвали. Сначала я думал, что это обычное ДТП, а это взрыв. Вызывай специалистов из МЧС.

— Сейчас сами прибудут, — Юмашева растерянно смотрела на номера «мерседеса». Эти номера знали все сотрудники ГУВД.

«Неужели, дело дошло до того, что сотрудников милиции взрывают среди бела дня, будто мы не в Петербурге живем, а где-нибудь в Грозном. Это же сам Сергей Николаевич, мы с ним на совещании как-то сидели рядом. Недавно я видела его у начальника управления в приемной, он пытался шутить надо мной, хотел приободрить меня, у него, кажется, астма была, или он от волнения так шумно дышал, черт его знает. Господи, что это я чертыхаюсь, человек только что дух испустил, может, его душа где-нибудь рядом находится, а я черта вспоминаю, надо бы помолиться, да времени совсем нет».

— Товарищ генерал, в руках потерпевшего находился вот этот предмет, я составлю акт в присутствии понятых, и передам диадему следователю, — она едва заметно козырнула, скороговоркой выпалив свою тираду, словно опасалась получить внеочередной выговор.

— Действуйте, — вполголоса сказал тучный мужчина, искоса разглядывая диадему. По-видимому, он боролся с внутренним желанием взять в руки дорогую вещицу, но не решался признаться окружающим в своих помышлениях.