Начало

– Подрос, а остался все тем же. Меня-то ты должен помнить, Грей.

– Помнил бы – изгнал сразу.

– Отчего же медлишь сейчас?

– Хочу узнать, о чем ты говоришь.

– Об этом. – Грех подался вперед, одновременно притягивая Грея за лицо ближе. Трость со скрипом скользнула по спрятанным под плащом ремням и уперлась в плечо Греха.

Перед носом тускло засиял стеклянный шар. Вскользь Грей подумал, что у него цвет глаз Фергуса.

– Что это?

– То, что принадлежит тебе. Твоя верная шавка до того, как позорно сдохла под забором. Все то, что ты когда-либо о нем знал.

– Фергус, – стоило только выдохнуть это имя, как Грей почувствовал внутри дрожь.

Он знал.

Он просто знал, что сейчас Фергус с окровавленными когтями и полной пастью вороньих перьев резко выпрямится и посмотрит в их сторону.

Он знал, что прошло очень мало времени, иначе Фергус бы был уже здесь.

В глазах Греха появилось понимание. Его красивое лицо исказила гримаса отвращения и пренебрежения. Он на мгновение стрельнул взглядом в сторону, его волнистые кудри покачнулись от ветра. От него сладко пахло розами и жженым пергаментом. Грей зацепился взглядом за родинку под левым глазом.

– О, несчастное, запутанное дитя. Ты не должен был тянуться к первому же теплу. Тепло лишь фальшь и маска, театральная постановка, отточенная годами. – Глаза Греха стали пустыми. Он смотрел на Грея и не видел его, а лихорадочный шепот был таким громким, что отзывался во всем теле.

Грей вцепился рукой в его обтянутое наручами запястье и попытался отстраниться, отталкиваясь тростью.

– Отпусти меня!

– Если что-то сломать, то оно будет сломано. Сколько ни склеивай осколки, оно останется сломанным. Он был таким же, как ты. Что мог тебе дать такой же отвергнутый, как ты сам? Ты хотел понимания? Хотел посмотреть, каким ты можешь стать рядом с ним?

– Отпусти! – Грей почувствовал запах жженой плоти. Он посмотрел с нескрываемой злобой на Греха, который словно впал в транс.

– Ты должен был выбрать меня, Грей. Не его. Меня.

– Я никому ничего не должен!

Слова были брошены с ненавистью.

Грей не знал почему, но сейчас он испытывал такую жгучую ненависть к этому Греху, которой не мог найти причин. Последний раз он ненавидел так сильно очень давно, в глубоком детстве, которое плотно закрыл внутри и старался лишний раз туда не заглядывать. Он хотел забыть это, хотел забыть те чувства, но сейчас этот Грех словно вывернул его наизнанку.

Грею казалось безумным каждое слово. Ему казалось безумным то, что он знал эти слова, что он отвечал это слово в слово когда-то очень давно, так давно, что уж и в памяти не осталось. Изумрудный шар светился ярче глаз Фергуса.

Грей стиснул зубы, мечтая испепелить этого безумца одним взглядом. В голове проносились обрывки сна, кусочки памяти, растрепанными лентами ускользая сквозь пальцы. Он помнил вкус боли и отчаяния, сжимающих его сердце ледяными пальцами. Такими же холодными, как снежинки, припорошившие застывшее тело на промерзлой земле. В голове замелькали образы: кровавые символы под снегом, исписанные стены комнаты, деревянный клык на потрепанной веревке, застывшие бледные пальцы, что когда-то так ласково трепали его по волосам, золото полей за окнами поездов и россыпь звезд летними вечерами.

– Убирайся!

Мастер слегка провернул кисть, вдавил пальцем рычажок под клювом набалдашника, и белоснежное лезвие вонзилось в плечо Греха. На кирпичную кладку брызнули черные капли греховой крови.

– Мастер! – голос Фергуса раздался совсем рядом.

– Мы еще встретимся, Грей. Очень скоро все встанет на свои места, – улыбнулся Грех, пряча изумрудный шар. Он резко отстранился, заставив лезвие трости выскочить из плеча, и взмыл вверх, взмахнув огромными черными крыльями.

Фергус ворвался в переулок с яростным рыком, взбежал по стене, но успел только царапнуть когтем по стопе сбежавшего. Он вцепился когтями в кирпичную кладку, протащил себя вверх в несколько рывков, но так и не смог добраться до незнакомца.

Грей еще слышал хлопанье огромных крыльев, когда Фергус спрыгнул вниз. Он был весь взъерошенный, злой, с разодранной на плечах рубашкой и расцарапанными щеками, которые медленно становились снова гладкими.

– Вы в порядке, Мастер?

– Относительно, – коротко ответил Грей, продолжая настороженно вглядываться вверх. Трость он крепко держал наготове. Он не позволит больше этому Греху касаться себя и вводить в то растерянное состояние.

– Он вам что-то говорил? Что-то сделал?

Грей посмотрел на Фергуса. В его глазах плескалось что-то жуткое – острая как бритва ненависть вперемешку со страхом.

«Так тебя можно напугать?»

– Кто он? Ты его знаешь? – вместо ответа задал вопрос Грей.

– Мой Учитель. Пернатый, – злобно выплюнул Фергус.

– Судя по тону, не самый лучший?

– Отвратительный. Что он говорил вам? – Фергус настороженно застыл, бегая взглядом по подворотне.

– Он нес полный бред. Я расскажу тебе, когда окажемся в безопасности. Как там Монтгомери? – Грей моментально собрался, убрал лезвие трости и перехватил под набалдашником. Он легонько дернул Фергуса за край одежды, призывая пойти за собой, и не оборачиваясь выскочил из переулка.