Начало

– Яго, в этой войне нас запомнят не по целям, а по свершениям. – Смотря в сторону моря, не убирая визоров, в стёклах которых отражается далёкое пламя, заявляет Данте. – Мы пришли как убийцы и ведём, как разорители, против которых некогда и сражались. На наших руках – кровь невинных людей, которые ещё в игрушки не доиграли.

– А мы как жили? – С незначительным гневом выпаливает Яго. – Нас резали и убивали, как свиней. Нами помыкали, как собственностью. Нас заставляли биться против своих же братьев и жрать помои и пить гнилую воду. Почему я должен кого-то щадить, если ко мне пощады нет?

– Брат, если мы выросли и выживали в городском аду, то эти люди просто жили и радовались отсутствию таких страданий, как у нас. Расскажи всё о том, какой ужас был в Сиракузы-Сан-Флорен, и им бы нас стало жалко. Разве они те, на ком мы должны вымещать ненависть? Разве так себя ведут воины креста и меча? Где наше благородство? Почему говоря о мире, мы топим в крови тех, кто ни в чём неповинен?

– Это необходимые муки для мироздания, Данте. Он должен претерпеть боль и омыться кровью, чтобы переродиться в новом величии. Так будет выкован новый мир, построенный на стальных порядках.

– Да, возможно ты и прав, брат. Но что мы скажем потомкам, когда у нас спросят – как мы строили мир? Что мы ответим? Что мы его возвели на костях и плоти тех, кто не хотел войны? Закидали фундамент трупами тех, кто супротив нас и оружия не поднял? – Неожиданно угрожающе и раздражительно спрашивает Данте. – Разве это благородство? Не думаю, что нас поймут, если мы ответим, как мы возводили новый мир, топя в крови беззащитных и безобидных людей.

– Кровь мучеников есть семя Империи. На этой крови мы возведём не просто новое государство, а убежище от гнилых поветрий. Помнишь Римский Престол? Может «Проклятое Аббатство» и что там творилось? – Голос брата стал более снисходительным. – Пойми, мы должны это сделать. Мы должны пролить кровь, дабы устрашить тех, кто ещё думает, что можно выжимать все соки из простого люда.

– Хм, – мрачно ухмыльнулся Данте, – скажи это детям, которые сегодня погибли. Может, скажешь это их родителям, которые сейчас рыдают. Не думаю, что им будет это важно.

– Ты поймёшь, брат. – Хлопая по родственному плечу, твердит Яго. – Пройдёт время, и ты поймёшь.

Данте только собирался дать ответ, контраргумент, но истошный голос из рации вызывал напряжение всех мышц:

– Противник! – Истошно заверещала рация, и Данте схватился за оружие, тыча дулом в пустоту, разыскивая через прицел врага.

Из пустоты меж домов вновь шагнули наёмники, идущие в ногу с боевыми дронами и передвижными роботизированными турелями. Позиции «Теней» за секунду накрывает ураганный огонь. Пули буквально разрывают пространство, заставляя воинов прижиматься к земле.

Со стороны Данте наступает не менее двух рот. С западной части города подтянули не менее трёх взводов металлических солдат с улучшенными микросхемами и процессорами. Мощные человекообразные тела, эмитирующие по габаритам и очертаниям накачанные атлетические тела и небольшая плоская голова, со светящимся фонарём и большим диодным оком.

– Независимые механизмы! – В порыве праведной ярости кричит в рацию «Копьё». – Уничтожим это скверну!

«Копьё» встаёт во весь рост и поливает огнём наступающего врага. Пули его автомата рвут плоть и металл. Земля орошается кровью и маслом, а к десяткам трупов прибавляются ещё, но тут же его постигает рок в образе пулемётной очереди…

– «Копьё» ранен! – Рвётся рация.

Данте аккуратен. У него в карманах ещё два полных магазина и третий, начатый в автомате, отдаёт патроны. По две-три пули старается парень пускать в полёт, но этого недостаточно. Бронированное покрытие дронов держится, а люди двигаются в полуприсядь, отчего в них попасть ещё труднее. Неплотный и рассеянный огонь «Теней» неэффективен, а концентрированный ураган пуль наёмников прижал к земле солдат Императора и дистанция постепенно сокращается.

– Как подойдут поближе, закидывайте их гранатами. – Подсказывает Хоругвион.

Данте чуть показывается из-за лавки и видит, что противник медленно подбирается к бетонной изгороди и вот-вот окажется у колонн. «Тени», держащие позиции у статуй и колонн отступают. Повсюду вновь стрекочут залпы орудий и рвутся гранаты, а враг неумолимо наступает

– Всем стоять! Бьёмся до последней капли крови!

Все четыре гранаты – две оборонительных, две зажигательных, юноша срывает с пояса, и поочерёдно закидываем ими наступающие волны, прикрывая голову от свистящих пуль, чтобы мозги не выбило. Круглые и чёрные боеприпасы пали средь самых рьяных наёмников и роботов. Край контрнаступающей волны сгинул в ударной и огненной волне, а сам взрыв разметал человеческие и стальные тела, порвав их на части. Участь выживших солдат незавидна – пятнадцать, прорвавшихся сквозь огонь «Теней», сейчас кричат от неимоверной боли и горят заживо и никто на них боеприпас тратить не собираются, оттого их смерть будет мучительней.