Начало

Тело Хоругвиона было положено у могучих ног Крестоносца, со снятой разбитой и растерзанной маской. Мужественное лицо залито кровью, изуродовано и синее от нанесённых гематом.

– Как этот сын божий погиб? – Указывая на мёртвого командира вопрошает Джузеппе.

– Кхе-кхе, – отплёвывает кровь Яго, – он оказался посреди жестяных уродов и вступил с ними в рукопашную, ибо проклятый автомат заклинил. Эти твари растерзали его и оставили лежать, господин. Кхе-кхе.

– Сколько тяжелораненых?

– Нисколько, господин. – Мрачно докладывает «Харон». – Враг прорвался через заслон и нашёл полевой лазарет, всех перебил.

Крестоносец замолк, будто бы погрузившись в собственные глубокие размышления. Только тяжёлые дыхание прорывается сквозь шлем, усиливаясь в звуке. Слышится, как дождь отбивает дробь по тяжёлым доспехам и словно всё вокруг замерло. Но вот тишина опрокидывается грубым суровым голосом:

– Да почтит Господь их несчастные души. Нас сейчас зовёт битва.

– Каков план, господин?

– «Яд», мы должны как можно быстрее убить дьявольского Князя и перебить Княжеский Совет. Враг втянул нас в заведомо проигрышную битву. Дав войти как можно глубже проникнуть в естество обороны, нас окружат и перебьют.

– Тогда нужно как можно быстрее атаковать дворец «Чёрного Полумесяца».

– Нет, – грузным голосом звучит грозный отказ, – по данным имперской разведки весь третий ярус усеян богопротивными ловушками и неестественными устройствами убийства. К тому же крыши домов полны снайперов и сам дворец уже стал крепостью. Туда стянуты элитные войска наёмников.

– Но как туда попасть?

– Господин исповедник, – звучит металлическое голосовое звучание, – есть основательный шанс пройти незаметными для вашей тактической группы с вероятность в семьдесят процентов.

Рядом с тучной фигурой Крестоносца тут же оказывается полумеханический воин с ало-металлическим плащом. Его руки полностью из металла, а ноги закрыты кожаными сапогами. На лице нет плоти, оно полностью собрано из металла и пугающим огнём горят два глаза.

– Докладывай, Примас-искупитель.

Такой голос парень слышит впервые и только одно его звучание кидает юношу в паранойю и настороженность:

– Вражеские защитные структуры использует в своей несовершенной обороне старую, изученную нами технологию. Наши «зета-плащи» созданы для того, чтобы пропускать большинство излучений и радиоволн. Даже тепловизоры не обнаружат ваших тепловых сигнатур.

– Даже если мы пройдём через третий ярус, как мы попадём во дворец? Элитные войска, наёмники, дроны, да и автоматические системы защиты не дадут нам это сделать. Мы и метра не сможем ступить. А все автоматические системы управляются из единого центра.

– Всё повинуется первостепенным законам фундаментального миросозидания. – Заявляет Примас-искупитель. – Автоматические системы не являются существенной останавливающей проблемой для вас. В наших способностях подключиться к сетям и обратить их против хозяев.

– Господин, – обращается к «рыцарю» Данте, – какие во дворце системы обороны? Из автоматических.

– Автоматизированные пушки, различного калибра, тяжёлые турели, лазерные лучевые заградители, а так же дроны.

– Можно создать среди противников неразбериху, выводя из строя их системы и обращая против них. Враг не готов к этому, поэтому паника и суматоха будет достаточная для того, чтобы тактический отряд смог проникнуть внутрь дворца и выполнить задачу.

– Хорошо, – рыком выдаёт Джузеппе, – если через час мы не выполним задачу, нас накроет прямо во дворце плотным огнём корабельной артиллерии и авиационным налётом. Приказ я отдам. Нам не нужно, чтобы командование противника выжило.

– Я пока организую плащи. – Молвит один из искупителей и снимает со спины коробковидный стальной рюкзак, в котором стал рыскать.

– Данте, ты с нами?

– Рана. Я и хожу еле как.

К Данте, отдавая звон каблуками, быстро подошёл Примас-искупитель. Из его ладони мелькнул тонкий шприц тут же годивший юноше в одну из вен на руке, пройдя сквозь равную ткань.

– Через пять минут твои жизненные органические системы потеряют чувствительность к боли, и ты сможешь действовать, как полноценная боевая единица.

– Отлично, минут пять на подготовку, затем выдвигаемся. – Прогремел Крестоносец и удалился.

Юноша ковыляет в сторону и проверяет себя. Каска в трещинах и вмятинах, маска на лице готова расколоться, а визоры, обеспечивающие действие таких функций, как тепловизор и ночное видение, скоро выйдут из строя. Пластины на груди вот-вот разлетаться на части под шквальным огнём, а все остальные части брони рвутся и мнутся с такой силой, что ещё чуть-чуть и они разваляться прямиком посреди боя. Медленно, но верно всё приходит в упадок. Вся одежда вымокла от дождя, но местами липкая от крови.

Рука парня касается карманов и рыщет обоймы для пистолета. В руках только он и остался, не считая гладия. Длинный, с прямой ручкой, обтянутой резиной, выкрашеный в чёрный цвет, этот пистолет являет собой смесь надёжности и убийственности, так как в состоянии пробить лёгкий бронежилет. Глушитель давно убран, за ненадобностью.