Начало

– Нале-во! – рявкнул надзиратель, и строй вразнобой, без уставного щелчка каблуками, но дружно повернул к двери. – Марш.

Нечётко, не в ногу, строй потянулся к выходу. Тамбур, лестница, ещё один тамбур-холл, где его били. Строй как-то незаметно рассыпался на бригады, разбегавшиеся в разных направлениях. Видимо, все сами знали, куда бежать, потому что команд Гаор не слышал, кроме долетевшего издалека крика Старшего.

– Айда по местам, ребя!

Широко шагая рядом с трусившим мелкой рысцой Плешаком, Гаор пересёк двор, вошёл в распахнутые высокие – под большой грузовик – ворота, и по наклонному полу они спустились вниз в широкий коридор между глухими стенами. Склады – понял Гаор. Ворота номер один, номер два…

– Грамотный? – спросил Плешак.

Гаор кивнул.

– Только различаешь или читать могёшь?

Гаор невольно улыбнулся.

– Могу.

– А это уж совсем хорошо, – обрадовался Плешак, – таперя мы наработем. Ты, паря, не робей, это по первости голова кругом, а потом все устаканится. Наш пятый, понял? Ага, а вот и мы, господин надзиратель, это напарник мой, значитца, самолично хозяин купили мне в подмогу.

Под весёлый говорок Плешака надзиратель открыл ворота номер пять, быстро и ловко обыскал их, поставив «лицом к стене – руки на стену – ноги расставь» – стандартная поза для обыска, но при этом не ударил, что Гаор заметил, но не оценил. Впустив на склад Плешака, надзиратель задержал Гаора и очень внимательно оглядел.

– И как прозвали?

– Рыжий, господин надзиратель.

– Обращённый?

– Да, господин надзиратель.

– За что?

– Бастард, продан отцом за долги наследника рода, господин надзиратель.

Надзиратель сразу и удовлетворённо, и с удивлением покачал головой, но ничего не сказал, не ударил, а просто указал ему дубинкой на дверь. И Гаор, облегчённо переведя дыхание, перешагнул порог. За спиной уже вполне привычно и потому незаметно для сознания лязгнула дверь.

Работа есть работа… серые коробки контейнеров на колёсиках с намалёванными на боках номерами, индексами и кодами, штабеля картонных и пластиковых коробок с наклейками и этикетками, тележки для их перевозки… что, куда и как… Голос Плешака не замолкал ни на миг. Но, командуя, показывая, как половчее подцепить стопку коробок с нарисованными на крышках электрочайниками – давняя, так и не сбывшаяся мечта Гаора – или, как составить контейнеры, чтоб они стояли плотно, но не цеплялись друг за друга, или какие номера откатить к двери, потому как их завсегда по утрам требуют, а у нас уже готово всё, и мы чем другим заняться могём, а это ты, паря, не толкай, они там унутрях нежные, как скажи девка нетронутая, – за всем этим Плешак успел выспросить у Гаора про училище и фронт, и, самое главное, объяснить ему, как он будет жить дальше, вывалив массу мелочей, от которых зависит если не жизнь, то целость шкуры.

– Ты, паря, шагом не ходи, надзиратели, они, понимашь, любят, чтоб бегали, ты вот рысцой да трусцой, как мерин хитрый, и подхлестнуть чтоб не за что, и дыханию не утомительно… Мать ты правильно назвал, она Мать и есть, остальные бабы у ней под началом ходят… Старший он само собой порядок блюдёт, но по жизни Мать главнее… а житуха тута нормальная, кто с других мест пришёл, те грят, у нас чисто этот… са-на-то-рий… Не знашь, чего такое?

– Знаю, – улыбнулся Гаор.

И пока они вдвоём тащили большой и очень тяжёлый контейнер к выходу, рассказал Плешаку про санаторий.

– Ты скажи, чего удумают! – восхитился Плешак. – Сам-то бывал в таком?

Гаор кивнул.

– После госпиталя в солдатском, целую декаду. Там отделение для сержантов было. Офицерские отдельно.

– Ну, это завсегда так, ты, паря, его вот сюды воткни, тогда не выкатится, ага, хорош… а на Булана ты сердце не держи, земеля он мой, – Плешак рассмеялся дробным смехом, – вот и полез заступаться.

Ещё одно новое слово. Что это? Родня?

У двери вдруг заверещал звонок, Плешак побежал к двери, а Гаор за ним. Надзиратель распахнул дверь и впустил троих рабов с тележкой для перевозки коробок.

– Давай, Плешак! – гаркнул, видимо, старший в этой тройке, – держи и грузи.

Плешак взял у него листок бумаги и стал читать, шевеля губами. Стоя рядом, с высоты своего роста Гаор прочёл стандартный бланк с вписанными от руки названиями и количеством штук. Читал Плешак, мягко говоря, не быстро, и пока он дочитал, Гаор даже успел сообразить, где стояли нужные коробки, во всяком случае, про утюги он точно помнит. Дочитав, Плешак поднял глаза на Гаора.

– Мотай за утюгами, паря, помнишь, где они?

– Помню, – кивнул Гаор и побежал в глубь склада.

– Больше десяти за раз не бери! – крикнул ему вслед Плешак, – занепременно разроняешь или помнёшь.

Гаор, не оборачиваясь, кивнул. Двадцать пять штук – это три захода. Может, всё-таки попытаться за два раза? Да нет, Плешак здесь знает лучше.

Умело загрузив тележку всем заказанным, чтоб в дороге не рассыпалось и не помялось, Плешак отдал листок и важно кивнул старшему грузчиков.

– Вези.

Тележку вытащили, и дверь снова захлопнулась. И когда они пошли в глубину за очередным контейнером к завтрашней смене, Гаор спросил:

– Земеля… что это? Родич?