Начало

Семьдесят лет Октябрьской революции. Большая дата. Утром смотрел парад на Красной площади. Рядом с Горбачёвым стояли Громыко, Шеварнадзе, Рыжков, Хонеккер, Фидель Кастро, Ерузельский. По площади шли революционные балтийские матросы и неслась кавалерия Будённого. Это было театрализованное представление.

Глядя на будённовцев, слёзы покатились из глаз, будто и сам я служил в первой конной и теперь вспоминаю свою далёкую бурную молодость. Музыканты играли марши 20-30-х годов. Атмосфера была живая. До похода в гости я решил всё же заняться делом. И мы с мамой успели напечатать два рассказа.

Взяв с собой бутылку сухого вина «Васисубани», я отправился к Кублицкой. На квартире у Лены собралась наша студия и избранные люди из Народного театра при ДК им. Горбунова. Два Валерия, знакомые мне, Генка Стручков с женой, хозяйка, Ирина Кукушкина с братом, Саша Чульжанов и Саша Баранов. Праздник отмечали по-настоящему. Я не хотел идти, думал будет скучно, но мои опасения не оправдались. Саша Баранов пел песни Розенбаума, лучше автора-исполнителя. Пели песни и два Валеры, они же показывали пантомиму.

Кроме гитары, я с большим удовольствием слушал записи на магнитофоне. Выпил водки и сухого вина. Уехал из гостей чуть ли не полпервого. Меня провожал Саня Чульжанов. Всё было изумительно.

8 ноября 1987 года, воскресенье

Всё в голове перемешалось, я перепутал дни и думал, что сегодня суббота. С утра печатали, но мало. Мама с сестрой поехали в Щербинку, на могилу к отцу.

Я позвонил Женьке, и мы отправились в кинотеатр «Звёздный», на картину «Неожиданный наследник».

Из-за путаницы с днями недели я не пошёл сегодня на занятия по танцу в театр-студию «Мастерская». Неудобно получилось, доброжелательный педагог. Что обо мне подумает?

После фильма поехал домой и стал диктовать маме свои рассказы. Затем печатали законченные по своему драматизму письма Ольги Добрыниной, которые она мне писала на службу. Всего четыре письма. Одно письмо напечатали и половину второго с горем пополам. На большее у мамы сил не хватило.

Я стал просматривать свои тетради в надежде что-то исправить, что-то отобрать и нашёл много хорошего.

Звонил Володе Кирееву, не застал его дома. Хочу с Артёмом предложить ему снять клип. Музыканты свои, бесплатно на концерт можно пройти, но вот насчёт клипа, — не известно, что получится. А рассказы мне надо напечатать и отдать, как можно быстрее.

Читал «Экспансию -3», перед сном принял хвойную ванну.

9 ноября 1987 года, понедельник

Утром еле встал с софы, но на работе носом не клевал.

С утра, не завтракая, ушли с Борькой на Лабораторный. Посидели до прихода Алтуховой, затем вернулись в мастерскую. Звонил парторг нашего отдела Кузнецов Юрий Васильевич, хотел меня видеть. Я от него спрятался.

После обеда мы с Борькой опять пошли на Лабораторный. Там играли в карты. Как мы и предполагали, в наше отсутствие Толя, Коля и Юрка Ломакин напились разведенного спирта. Они стали опасаться и нас. Ну что ж, пусть боятся.

После работы я съездил в универмаг, купил Максимычу одеколон. Вернувшись домой, взялся за печатание. Сели с мамой за работу и напечатали третье письмо Добрыниной. Второе матушка допечатала днём. Мама читает Олины письма и сразу высказывает о них своё мнение и работа опять останавливается. Я начинаю сердиться, ругаюсь с ней. После печатания звонил Володе Кирееву, он вернулся со своим ансамблем из Казахстана, теперь будут выступать в «Измайловском» Комплексе.

Позвонил Артёму, теперь всё зависит от него. Он должен назначить день, когда мы пойдём смотреть на музыкантов.

Звонил Женьке, хотели с ним завтра сходить в кино. Не получится. Я еду на занятия по пантомиме в театр-студию «Мастерская», поговорили и на этом — всё. Борьке, в новом его доме, скоро поставят телефон.

Перед сном я повторил монолог Хлестакова и стихи Рубцова.

10 ноября 1987 года, вторник

На работу пришёл рано и Толя меня сразу же отправил на Лабораторный. Сказал: «Включи лифты, а придёт Алтухова, тебя заменит». Что означало: «Веры тебе нет, ты теперь с руководством вась-вась, а мне надо опохмелиться». Я пошёл на Лабораторный, включил лифты, но Алтухова на замену всё не шла. Я лёг в машинном помещении на кушетку и заснул. Нигде я так глубоко не погружаюсь в сон, как на работе. Настоящий мертвецкий или богатырский сон. Приснилось, что Коля умер. Очнувшись от сна я позвонил в мастерскую, — слава богу, Коля жив, вышел на работу, а Толя, благополучно похмелившись, убежал домой. Алтухова не работает и на этом — всё. Значит, с Борисом вдвоём нам трудиться весь день на Лабораторном.

Три раза ходили в булочную, играли с Борисом в карты. Позвонил Юрий Васильевич, парторг отдела и сказал, что в шестнадцать тридцать партбюро и я, как секретарь комсомольской организации, должен буду выступить с обзорной лекцией. Я приготовился.