Начало конца

Крики на улице ослабели и изменились. Послышались веселые голоса, точно спасшиеся поздравляли друг друга. Еще раздался глухой удар, но уж совсем далеко. Вдруг в комнате зажглась лампочка, на улице что-то слабо засветилось очень бледным синеватым светом. Пронесся радостный гул: «А-а-а!» Улица стала заполняться людьми. Куда-то быстро проехал большой автомобиль неприятного вида. Тамарину хотелось узнать, куда упали снаряды, близко ли отсюда разрушен дом, но спросить было не у кого. «Все-таки у них порядок: и «Скорая помощь» действует, и ток выключили, как следует». С улицы его окликнули знакомые голоса: это были его спутники. «Вот как! И вы здесь?!» – радостно сказал Тамарин и зачем-то попросил их подняться. Пока они поднимались, он надевал только что повешенный в шкаф халат и думал, что принимать их в халате неудобно. Испанец был теперь в сандалиях на босу ногу и даже оружия имел с собой меньше. Шофер был так же по форме одет и так же подтянут, как днем. «Ну, что? В чем же было дело?» – спросил Константин Александрович. Телохранитель взволнованно рассказал, что на расстоянии трехсот метров отсюда упал тяжелый снаряд; рухнул большой дом, убито человек двадцать женщин и детей, раненых еще гораздо больше. «Пятая колонна сигнализирует», – с таинственным видом сообщил он и объяснил незнакомое командарму выражение: летчикам подают знаки оставшиеся в Мадриде тайные фашисты. «Одного из них только что нашли: у него горел фонарь». – «И что же?» – «Выбросили из окна, – ответил весело немец, – это здесь такое правило, когда не меньше шести этажей». – «Мы уже исполнили ваш приказ, – поспешил перевести разговор телохранитель, – достали бензин, съездили в штаб, сделали заявку и получили пропуск куда угодно». Он подал Тамарину билетик. «Это отлично, что так скоро. Значит, завтра в семь», – сказал командарм, не удивлявшийся больше испанским порядкам. «Сегодня ночью ожидается большое сражение, – понизив голос, сказал телохранитель, – мне только что сообщили. Мы атакуем клинику в Университетском городке. Она в руках фашистов. Это величайший секрет». – «Я никому не расскажу. Ведь Университетский городок близко?» – «Совсем близко. Туда идут с Пуэрта дель Соль трамваи 22 и 12». Тамарин только вздохнул: клиника, большое сражение, трамвай идет на поле сражения! «Для штурма клиники мои стратегические познания не нужны…» Телохранитель посмотрел на него сочувственно-тревожно. «Надеюсь, вы не заболели? – сказал он. – Здесь очень легко простудиться. В Мадриде есть такая поговорка: надо тепло одеваться до сорок первого мая». Константин Александрович слабо улыбнулся и отпустил их. Он в самом деле чувствовал себя все хуже.

Тамарин взглянул на часы и ахнул: еще не было двенадцати часов. Впереди была долгая ночь, конечно, бессонная: сон сорван. «Разве принять снотворное?» Константин Александрович всегда возил с собой аптечку. В лучшие времена это был изящный ящичек с перегородками, отделениями, скляночками, теперь – старая коробочка от конфет. Изменились и лекарства: о фенацетинах и антипиринах времен его молодости уже не было слышно. «Гарденаль? Подожду немного: если не засну, приму…»