Начало опричнины

    Майская амнистия привела к радикальному изменению опричной земельной политики. Вернув из ссылки десятки княжеских и дворянских семей, правительство вынуждено было позаботиться об их земельном обеспечении. По-видимому, казна пыталась по возможности удержать в своих руках основной фонд богатейших княжеских вотчин, конфискованных по указу о казанской ссылке. По возвращении из ссылки многие княжата получили новые земли взамен старых родовых.

    К примеру, князь Р. И. Гундоров-Стародубский вернулся в Москву в мае 1566 г. и вскоре получил волость Вешкирц во Владимирском уезде, а дана «ему та волость в стародубские его вотчины место, селца Меховец да полуселца Воскресенского з деревнями». В марте следующего года волость была отнята у Гундорова. Взамен ему временно передали несколько деревень в Московском уезде «до тех мест, доколе его старую стародубскую вотчину... опишут и измеряют писцы наши... и учинят за ним пашни... по нашему указу»[1351]. Обещание вернуть старую вотчину не было исполнено.

    Таким же путем казна обеспечивала новыми землями Ярославских княжат, вернувшихся из ссылки[1352].

    Но обеспечить всех амнистированных княжат землями, хотя бы примерно равноценными их старым вотчинам, оказалось делом исключительно трудным. Легче было вернуть им старые владения, подчас сильно запустевшие[1353]. Руководствуясь подобными соображениями, казна сначала в единичных случаях, а затем в более широких масштабах начинает возвращать опальным их старинные родовые земли[1354]. Вотчины Стародубских князей, записанные в казенный список царского завещания, переходят в руки их прежних владельцев. К примеру, князь И. С. Ковров получил из казны родовую вотчину тотчас по возвращении из ссылки и уже 14 ноября 1566 г. продал часть ее (полсельца Васильева и д. Каменное) князю Б. И. Ромодановскому[1355]. К концу 60-х и началу 70-х гг. возвращения родовых вотчин добились, по-видимому, весьма многие опальные Стародубские князья, в том числе А. А. Нагаев[1356], И. В. Гундоров[1357], И. А. Ковров[1358], Н. М. Сорока-Стародубский[1359]. Отметим, что все вотчины названных лиц поименованы были в духовном завещании Грозного, как земли, находившиеся в казне. После амнистии княжат в земельной политике правительства наблюдается ряд отступлений от земельного Уложения о княжеских вотчинах 1562 года.

    Вдова княгиня Е. Стародубская-Льяловская «в-ызустной своей» отказала мужнину вотчину с. Кувезино в Симонов монастырь. После ее смерти владимирский городовой приказчик, невзирая на завещание, отписал вотчину в казну. Симоновский архимандрит просил царя «пожаловать» и отдать вотчину, «а будет мы (царь. — Р. С.) тое вотчину возмем на себя или вотчичем отдадим, и нам бы пожаловати, с тое вотчины велети дати в монастырь ее (княгини Ефросиньи.— Р. С.) приданое 120 рублев»[1360]. Любимец царя симоновский архимандрит вполне допускал возможность того, что вотчина перейдет в казну, и готов был удовлетвориться деньгами. Но как раз в начале 1569 г. Симонов монастырь был принят в опричнину, в связи с чем царь велел передать вотчину с. Кувезино симоновским монахам[1361].

    Княжеская вотчина с. Кувезино, записанная в казенном списке царского завещания, перешла во владение монастыря благодаря чрезвычайным обстоятельствам, зачислению Симонова монастыря в опричнину. Известно, что весьма многие Стародубские князья отказывали различным монастырям родовые вотчины, упомянутые в царском завещании как владения казны. В числе их были князь И. В. Черный-Пожарский[1362], княгиня М. Стародубская[1363], князь И. П. Пожарский[1364], княгиня М. Коврова[1365] и вдова князя С. Гундорова[1366]. Сведения об этих пожертвованиях содержатся в духовных грамотах князей, сохраненных монастырскими архивами. Однако неизвестно, какие поземельные вклады княжат были утверждены правительством, какие нет[1367]. Но и сам по себе факт отказа в пользу монастырей многих  княжеских вотчин нуждается в объяснении.

         Возврат родовых земель не мог компенсировать Стародубским князьям ущерба, нанесенного им указом о казанской ссылке и отчуждением вотчин вследствие земельного Уложения 1562 года. После амнистии никто не мог возместить опальным отнятого у них имущества. Получив возможность вернуться в разоренные, родовые имения, вотчинники (старались как-то поправить дела, занимали в долг деньги или же продавали часть земель. В роли кредиторов и покупателей чаще всего выступали богатые монастыри. Они охотно ссужали вотчинников деньгами, а затем принимали от них «за долг» и на помин души земельные вклады[1368].