Начало всего

Некоторое время мы оба молчали, надеясь на то, что какая-нибудь пьяная парочка ввалится к нам и спасет нас от повисшей тишины. Этого не произошло.

– Если мы оба это знаем, то почему у меня такое ощущение, будто ты обвиняешь в этом меня? – резко спросила Шарлотта. – Меня даже там не было.

– Вот именно, тебя даже там не было. Врачи «Скорой» нашли меня одного. Ты бросила меня там. Ты меня бросила.

Шарлотта побледнела и отвела взгляд, не в силах смотреть мне в глаза.

– Мы напились, – начала защищаться она. – Меня некому было везти домой. Все кричали о том, что на место аварии приедут копы. И я боюсь вида крови. Я бы упала в обморок.

– Мне хватило бы простого «прости», – сказал я ей. – Слушай, уже поздно, и, по-моему, мы с тобой тут закончили. Иди Эвана поищи.

– Ты расскажешь ему о нашем разговоре? – нервно спросила она. – Я ведь сказала, что брошу его, только если…

– Нет, Шарлотта, я ему ничего не скажу, – сухо ответил я. – Ты останешься чиста и невинна, а твоя драгоценная репутация – незапятнанна.

Я ушел с вечеринки Джилл с мыслью: порой ни к чему лишний раз убеждаться в том, что нам и так уже известно о хорошо знакомых людях. Шарлотта ведь совсем не меня хотела тем вечером, а какого-то воображаемого парня, с которым она когда-то встречалась, но даже не удосужилась узнать его как человека. Возможно, этот воображаемый Эзра вернулся бы к ней и постарался забыть о прошедших пяти месяцах. Возможно, он бы убедил себя в том, что доволен положением дел, что его бывшие дружки не такие уж и плохие, что можно ограничиться их популярностью и беспечностью и не замечать вреда, который они причиняют окружающим, и лжи, в которую они сами верят, дабы ничем не омрачать свою жизнь.

Однако совершенно не важно, как бы поступил воображаемый Эзра в голове Шарлотты, поскольку он нереален и он уж точно – не я.

Я поехал домой – мимо забросанных яйцами стоп-знаков и обернутых туалетной бумагой тополей, – выманил Купера из кухни, где он лежал на коврике, обиженный на то, что ему не разрешали поиграть с приходившими за сладостями детьми, и упал на постель, даже не смыв с себя блеск для тела.

29

В СУББОТУ ВЕЧЕРОМ Купер вел себя очень странно и беспокойно. Склонив морду, он будто прислушивался к чему-то вдали – к чему-то, находившемуся за нашим бассейном, мозаичная плитка которого была усыпана опавшими листьями.

– Все хорошо, дружок, – рассеянно похлопал я его по голове, сидя за рабочим столом и просматривая университетские брошюры.

В них было много фотографий мира, напоминавшего мне о Кэссиди, и этот мир полнился непостижимыми возможностями и вероятными приключениями. Отдавшись на волю воображения, я представлял, каково будет поехать учиться на восток, где на деревьях золотится листва и снег покрывает крыши, где библиотеки похожи на замки, а столовые словно взяты из фильмов про Гарри Поттера. Но все брошюры сливались воедино, обещая одно и то же – Новую Англию, и я осознал: есть большая разница между решением уехать и знанием, куда именно ехать.

В Иствуд снова вернулись койоты, и Купер каким-то образом чуял их. В выходные пропали два домашних кота, и лугового волка заприметили в Терис-Блафс. Заголовок в местной газете кричал о том, что дикие животные «держат город в страхе», как будто по его улицам то и дело шастают койоты, прячась в тенях и охотясь на старых и слабых.

Так же, как где-то случаются кражи со взломом или воровство покрышек, у нас случаются койоты. Никто не удивляется исчезновению мелких домашних животных, и, тренируясь на теннисных кортах после наступления темноты, я порой видел крадущиеся вдали тени. Соседские пруды с золотыми рыбками к утру, бывало, опустошались, и одинокие бегуны замечали наблюдавших за ними с туристических троп койотов. Но ни один человек не погиб от нападения лугового волка. Мысль, что такое возможно, настолько же абсурдна и фантастична, как появление в реальной жизни вампиров и ведьм.

Тем не менее в понедельник у края футбольного поля стоял фургон из службы по контролю за безнадзорными животными, и мы несколько дней наблюдали в окна классных кабинетов за прочесывающими тропки офицерами.

Я снова сел за обеденный стол Тоби, где о моем перебежничестве не проронили ни слова. Остин оторвал взгляд от айпада, смахнул с глаз челку, сказал, что было самое время вернуться, и тут же спросил, видел ли я новую игровую консоль «Нинтендо».

– Нет, – ответил я. – А ты слышал о восьмибитной игре «Великий Гэтсби»?

– Ты ее выдумал. – Остин принялся лихорадочно тыкать на кнопки.

Я бросил взгляд на стол, где Джимми вытащил из кармана упаковку «Ментос» и грозился кинуть драже в бутылку содовой Эммы. Эван угорал, а Тревор скандировал: «Сделай это и будешь крут!» Когда Джимми, как обычно, поддался искушению, парни с хохотом отпрянули, а содовая изверглась фонтаном пены.

– Хренасе! – восхитились они.

Девчонки стояли, облитые и возмущенные, а фонтан газировки медленно иссякал. На асфальте под столом была лужа, перед чирлидерской формы Шарлотты намок. Эван поймал мой взгляд и дернул подбородком, подзывая меня к ним. Я покачал головой.