Начало всего

Я вздохнул. Пес, наверное, прав. И чем больше я думал об этом, тем сильнее радовался, что взял его с собой. Все-таки Кэссиди обожала его.

В поле зрения появился дом Кэссиди, и у меня вырвался вздох облегчения: мой фееричный снеговик из перекати-поля стоял на своем месте, смешливо украшая передний двор. Мне почему-то казалось, что он может исчезнуть.

Он был пяти футов в высоту, все еще слегка влажный от аэрозольной краски, с глазами-пуговицами и лакричной конфетой во рту. Повязанный ему на шею старый шарф колыхался на ветру. Снеговик в городке, где не идет снег, сделанный парнем, отчаянно желавшим отсюда уехать, в подарок девушке, которой здесь не место.

Тоби был прав. Сейчас время не для цветов. Сейчас время для широких жестов. Время для создания снеговика из перекати-поля.

Купер посмотрел на меня, не понимая, почему мы вдруг остановились. Я шепотом попросил его подождать. Он склонил голову, а потом принялся обнюхивать соседский куст роз.

Туман наконец-то начал редеть. Мы находились через дорогу от дома Кэссиди, и я представлял, как она выходит на порог в пижаме, растрепанная со сна, и восторженно улыбается, увидев снеговика.

Я вытащил мобильный и набрал ее номер. Подождал три гудка. Четыре.

Затем сонный голос пробормотал:

– Алло.

– Выйди из дома, – сказал я.

– Эзра, это ты?

– Если через пять минут ты не будешь стоять на газоне перед своим домом, я буду трезвонить в твою дверь, пока ты не откроешь.

– Ты же это не серьезно? – возмутилась она.

– Я позвоню, – пригрозил я. – Выходи. У тебя пять минут.

И нажал отбой.

– Прячемся, – велел я Куперу, но он не собирался меня слушать. Пес странно себя вел: навострил уши, весь подобрался, вздыбил шерсть на загривке. – Идем, Купер, – потянул я за поводок. – Ты нас выдаешь.

В конце концов мне удалось уговорить его пересечь улицу и спрятаться за машиной. Очень вовремя. В этот момент из дома вышла Кэссиди и спустилась по ступенькам.

Она надела джинсы и свою неизменную зеленую кофту. И выглядела такой красивой – такой уязвимой, – обхватив себя руками в сероватом свете раннего утра.

Кэссиди хмурилась. Потом заметила снеговика и засмеялась. Я давно уже не видел ее счастливой.

– Эзра, – с сомнением позвала она.

– Да, привет, – робко ответил я, выйдя к ней.

Купер потерся носом о ее ногу, и Кэссиди, зевнув, почесала его за ушами.

– Привет, красавчик, – ласково сказала она. – Это ты мне сделал снеговика?

– Он. Сам, без чьей-либо помощи. И притащил меня сюда, чтобы я позвонил тебе и вызвал на улицу.

– Это замечательно. – Кэссиди закусила губу и посерьезнела. – Давай я помогу тебе его убрать.

На мгновение я решил, что ослышался.

– Ты поможешь мне его убрать? Да я всю ночь с этой херней провозился!

Кэссиди вздохнула. Опустила взгляд. Натянула на ладони рукава.

– Я не просила тебя этого делать.

– Не просила, – разозлился я. – Боже, неужели не понятно, что я пытаюсь извиниться за сказанное? Пытаюсь подарить тебе что-то незаурядное, странноватое и чудесное, чтобы ты наконец открылась мне и рассказала о своем брате. А ты хочешь это убрать?

– Хочу, – холодно произнесла Кэссиди, посмотрев мне в глаза. – И я сказала тебе не лезть в это. Сказала, что лучше тебе ничего не знать.

– Как видишь, я тебя не послушал.

– Да уж вижу, – передразнила она меня. – А теперь, если не хочешь помогать убирать этого снеговика, то, пожалуйста… просто уйди.

– Хорошо. Идем, Купер. Кэссиди не желает сейчас с нами говорить, поскольку злится на меня за то, что я выяснил, из-за чего мы расстались.

– Не выяснил, – крикнула Кэссиди мне в спину. – Ты лишь нашел загадку.

Меня достали загадки и тайны, а также неадекватное поведение Кэссиди, и меня достало чувствовать себя недостойным ее.

Я хлопнул дверцей ворот, огораживающих парк, но Купер резво уселся на тротуаре, отказываясь куда-либо идти.

– Мне только этого сейчас не хватало, – сказал я ему. – Я не могу тебя тащить. Идем.

Купер уставился на меня блестящими глазами. Наверное, думал, что я должен вернуться и помочь Кэссиди сломать еще одну ненужную вещь, которую я ошибочно посчитал нужной. Через какое-то время он поднялся и последовал за мной в парк.

Туман так и не рассеялся, и за ним сложно было разглядеть даже ярко-синие качели, не то что противоположный конец парка.

– Эзра! – закричала Кэссиди.

Я обернулся и прищурился, выглядывая ее. Она стояла у ворот. Все-таки она не дала мне уйти.

– Эзра, беги! – В голосе Кэссиди слышалась дикая паника.

А потом я увидел койота.

Он был огромным, длиной в пять футов. Скользил бесшумно сквозь туман.

– Беги! – снова раздался крик Кэссиди.

Но я не мог и в душе понимал, что койот это чует. Меня сковал ужас, и я оцепенело стоял, глядя на подбирающееся ко мне из бесформенного тумана животное.

Купер зашелся свирепым лаем и выдернул из моей руки поводок. Он скачками понесся к койоту, рыча и рявкая, и поводок тащился за ним по мокрой траве.

Два животных яростно сцепились у края площадки, пытаясь вгрызться друг другу в глотки, и мы с Кэссиди беспомощно смотрели на это.