Начинающий писатель [СИ]

— Творчество умирает, когда превращается в работу. Нельзя творить на заказ. Шедевр не создается по приказу или графику. Ты вообще можешь представить себе ситуацию, где человеку говорят: «Через три месяца у тебя на руках должен быть хит. Бестселлер мирового масштаба.»? И человек садится за стол, берет ручку и бумагу, и начинает писать. Абсурд. Невозможность. Это всегда приходит неожиданно. Спонтанно. Когда никто этого не ожидает. Ни о каком графике или плане речи быть не может. Неужели ты этого не понимаешь?

Она пожала плечами и снова закурила.

— Я не писатель. Я люблю читать книги, а не писать их.

— В это наше с тобой различие. Все всегда видят конечный результат, отказываясь даже краем глаза взглянуть на то, что было сделано для него.

Наверное в эту секунду и наступил тот момент, когда нам всем стоило замолчать. Я был слишком пьян, она — слишком заинтересована во мне. Я видел сквозь наплывший туман как блестели ее глаза, впившиеся в меня словно два огненных луча. Внутри все сжалось — хотелось жутко пить. Я встал со своего места, спросил у мимо проходившего посетителя, где туалет и еле держась на ногах, побрел в нужном направлении. Уже в окружении белоснежной плитки, зеркал и запаха освежителя воздуха, я вдруг понял как сильно к моему горлу подкатывает мерзкое и неприятное чувство рвоты. Вбежав в ближайшую туалетную кабинку и наклонившись над унитазом, я разразился сплошным потоком неприятной жидкости прямо в закругленное отверстие, где журчала вода, а сбоку у самого ободка висела растворимое мыло. Долго или мало сказать было сложно, но когда силы вернулись ко мне и я смог подняться на ноги, мир вокруг меня кружился как на американских горках. Голова болела еще хуже, а в желудке не осталось даже капельки противной жидкости. Я вернулся в мир совершенно другим. Протрезвевшим, хотя и уставшим как загнанная лошадь, которую следовало уже давным-давно пристрелить хотя бы из жалости к ней.

Она исчезла. Я не увидел ее ни когда пришел обратным маршрутом к своему месту, ни через полчаса молчаливого ожидания.

Макс вернулся через несколько минут после моего визита в туалет. Радостный, с растянутой до ушей улыбкой, он почему-то нисколько не обратил на меня внимания, лишь под конец, когда стихла музыка за его спиной, а крик людей, пребывавших в этот момент в пьяном экстазе разлетелся во все стороны, его взгляд упал на обмякшее тело напротив себя.

— Ты чертовски плохо выглядишь, Вик.

Я ничего не ответил.

— Вызвать скорую?

Но на вопрос последовал отказ. Я упустил ее. Опять. В очередной раз. Теперь мне здесь было не место. Выпрямившись и выйдя за пределы барной стойки, мои ноги понесли меня прямо к выходу. Не обращая внимания на смех и крики, они упрямо толкали пьяное тело к заветным дверям, где в это время столпилось огромное количество людей, желавших во что бы то ни стало попасть в бар и провести тут вечер. Уже на улице, вдохнув свежего воздуха и закурив, ко мне пришло осознание, что идти мне попросту некуда. От общежития меня воротило уже несколько месяцев. Все самое плохое было связано с ним и возвращаться к этому проклятому месту хотелось в самую последнюю очередь. Достал телефон. Просмотрел последние несколько набранных номеров и с полным безразличием повторно набрал номер кассирши.

Она не брала. Телефонные гудки больно жалили слух, когда в последний миг вдруг послышался усталый и явно заспанный голос.

— Слушаю.

— Это Виктор. Мне некуда идти.

— Почему меня это должно волновать?

— Потому что в этом гребаном городе у меня не осталось никого из нормальных людей. Ты последняя на кого я могу рассчитывать.

На другом конце провода устало вздохнули. Она думала, а я как истукан молча стоял посреди проезжей части, посматривая по сторонам, чтобы не быть сбитым каким-нибудь лихачом.

Потом она ответила.

Отказом.

Бросив от злости телефон на асфальт, я с силой ударил по нему ногой, растоптав и превратив некогда работавший аппарат в маленькую кучку черных и серебристых осколков. Зло и ненависть переполняли меня. Я был просто вне себя от ярости, что не заметил как наряд полиции, вызванный по всей видимости кем-то из посетителей бара, подошел ко мне.