Начинающий писатель [СИ]

Я отошел от окна, присел, как бы не помня самого себя на стул и стал думать кто же мог найти остатки украденных им денег. Но что тут гадать: после смерти Сергея, в этой комнате побывало столько людей, что это мог быть кто угодно. Вплоть до полицейских, обыскивавших квартиру на предмет улик. Тогда почему они ничего не спросили его? Наверное, кто-то просто присвоил их себе, решив, что к делу они банально не имеют отношения.

Но отговорка оказалась слабой. Сбережения хоть и были большими, но не настолько, чтобы идти на откровенный риск.

Встряхнул голову, как лошадь. Потер обеими руками, вздыбив немного отросшие волосы и стал ходить по комнате, время от времени подбегая к окну и снова опуская руку в проем, в надежде найти там деньги.

Пусто.

Тщетно.

Раздался стук. На пороге стояла Марина.

— Привет, — начала она, — Вижу не ждал, судя по твоему выражению лица.

Она прошла немного вперед, переступила порог и вскоре оказалась у самого кровати, где недавно умер Сергей, сев на край и посмотрев на меня.

— Звонили из полиции, спрашивали о тебе.

Комок подкатил к горлу.

«Она знает?», «Ей все известно?».

— Что спрашивали? — еле выдавил из себя эти несколько слов.

— Так, ничего особенного. Допытывались какой ты, чем занимаешься, не вел ли с покойным оппозиционную деятельность.

— Они что, думают это я его убил?

— Не знаю. — Марина пожала плечами, — Наверное, нет, иначе ты бы тут не сидел.

Потом встала и медленным шагом подошла ко мне.

— Я вот что хотела сказать, Вик, я… выхожу замуж. Уже все решено, мне сделали предложение.

Тут в голове всплыла фотография мужика, которую я обнаружил в бумажнике Марины.

— Поздравляю.

— Не надо врать, я вижу, что тебе неприятно, но решила, что скрывать нет смысла, ты обязан все узнать именно от меня. Знаешь, все эти сплетни-склоки, постоянные недомолвки, истерики и скандалы — мне это все так противно. Я хочу, чтобы мы расстались как нормальные люди, понимаешь. Не как в бразильских сериалах с криками и горой разбитой посуды, а спокойно.

Она говорила очень медленно, буквально разжевывая каждое слово, пытаясь донести до меня какой-то сокровенный смысл. Потом замолчала, ожидая моей реакции, но так и не дождавшись ее, продолжила.

— Все состоится через две недели. В ЗАГСе на «Пролетарке». Умоляю тебя не приходи туда, не устраивай сцен. Пусть все закончится здесь и сейчас.

— А как же все то, что было? — заговорил я внезапно.

— Мы были подростками. Знаешь, все эти клятвы о любви и верности, сидения под звездным небом с разговорами о вечном — это все ни о чем. Жизнь меняется, я расту над собой, познаю много нового, вижу направление в котором стоит двигаться. Творчество для меня все. Я не мыслю жизнь без этого. А семья? Это все лишь для достижения нужного мне успеха.

— Дети?

— Их не будет; по крайней мере первые несколько лет — я уже обо всем договорилась с будущим мужем. Он обещал не давить на меня в этом вопросе.

— Но ты ведь их хотела.

Она вдруг замолчала и не нашла ничего чтобы ответить быстро. Затем развернулась, отошла от стола и начала медленно ходить вдоль потертых и выцветших обоев.

— Все меняется, Вик. Жизнь, обстоятельства, мечты, тем более люди. Я верила, что жизнь устроена по-другому, думала, что мы сможем найти выход из любой, даже самой сложной ситуации, но теперь, став взрослее и увидев как все устроено на самом деле, могу сказать, что нет ничего постоянного и иногда нужно поступиться со своими принципами, чтобы найти выход из тупика. Мой будущий муж помог мне, и я ему обязана.

— Обязана, чем? — я закурил. — Выходить за него замуж? Просто скажи ему спасибо и все.

— Ну да, — она легонько рассмеялась. — Ты живешь в параллельном мире, Вик. «Спасибо» никому не нужно. Забудь. Нужно уметь, в первую очередь, отдавать, чтобы что-то получать. Я отдавала ему себя, а взамен он помог мне с учебой, с будущей работой. Он — это мой счастливый билет в будущее. Я не могу такое упустить.

— А я, — наконец, не выдержал и задал давно созревший вопрос.

Она остановилась у окна, того самого, где в небольшом проеме я спрятал часть ее украденных денег. Марина глубоко выдохнула, готовясь сказать явно неприятные слова, после чего заговорила холодным, почти «приговорным» тоном.

— Ты классный парень, Вик, и я бы солгала, если бы сказала, что, то время, которое мы провели до переезда, было плохим. Нет, я буду помнить об этом всю оставшуюся жизнь, но всему приходит конец. Любовь — это удел дураков. Архаизм, от которого давным-давно пора отказаться. Это якорь, который не давал многие годы ни тебе, ни мне нормально двигаться вперед.

— Предлагаешь все забыть?

— Именно, — она продолжила смотреть в окно, не обращая на меня внимания. — Безвозвратно. Пусть в памяти останется только самое лучшее, а остальное отправится в утиль.