Над нами миллион высоты

— Вы оторвались от ведущего и спокойно пришли на аэродром. Это в мирное время. А случись такое в боевой обстановке? Трудно сказать, чем бы кончилось. Послу­шайте, что было со мною. Однажды вылетели мы вдвоем. Ведущий — старший лейтенант Сергейчик, мой командир звена, ведомый — я. Держался я в паре хорошо, внима­тельно следил за своей задней полусферой. Облака про­били над линией фронта и повернули влево. "Внимание! Атакую "хейнкеля"!" — передал ведущий. Я туда, я сю­да — где этот "хейнкель"? А он по левому борту шел бомбить нашу передовую. От первой же очереди пушек Сергейчика "хейнкель" вспыхнул, завалился набок и по­тянул вниз хвост дыма. Меня поразила точность стрельбы ведущего — такое я видел впервые. И что вы думаете? Совсем недалеко из облака на полном газу вывалился вто­рой "хейнкель". Нас он не видел и сам лез в прицел. Что делать? Я забыл о ведущем. Подвел силуэт цели к пере­крестию и нажал гашетку. На правой плоскости выскочи­ли языки пламени. Дал вторую очередь. Пламя охватило весь правый мотор, и "хейнкель" пошел вниз. Я следил, куда он упадет. Вдруг в наушниках слышу: "Левую ногу! Левую! Атакует!" И тут же зеленые трассиры снарядов хлестнули по моей правой плоскости, по фюзеляжу. По­летела обшивка, за спиной что-то затрещало. Левый локоть так обожгло, что подумал — рука отлетела. Самолет кам­нем к земле, не слушается ручки управления. Я прижал­ся спиной к бронеспинке и вижу: "фоккер" уже выходит из атаки, а в хвост ему зашел Сергейчик. Упал я в боевых порядках наших войск, надолго угодил в госпиталь... Вот что значит не держаться ведущего!

Анутюнов открыл дверь в класс.

— Встать! — скомандовал Кудлач, шагнул к Анутюнову.— Товарищ майор, проводим разбор сегодняшних поле­тов эскадрильи...

Комэска пробежал глазами по лицам летчиков.

— Здравствуйте, товарищи!

— Драв... лам... товарищ майор!

— Вольно! Садитесь!

Анутюнов увидел на стене таблицу индивидуальной подготовки летчиков, подошел к ней.

— Много летали?

— Где там! — ответил Кудлач.— Облачность как при­жала к земле, так все время и держала на стоянках. В сложных условиях летали много. Общий налет тоже неплохой...

— А как молодежь? — обернулся Анутюнов к летчикам. За крайним столом увидел Макарова.— Все на земле сидите?

Макаров встал, улыбнулся:

— Уже вылетал самостоятельно...

— Сегодня сделал два полета по кругу,— добавил Кудлач.

— И как?

— Хорошо летал. В следующий раз пойдет в зону.

— Правильно. Скорее надо Макарова вывести из молочно-восковой зрелости. А как вы, Сидоркин?

— Стрелял по конусу. Получил четверку...

— Без меня вы тут не дремали. Почти полугодовую программу летной подготовки закончили,— сказал Анутюнов и — Кудлачу: — У меня вопросов нет...

Кудлач отпустил летчиков. Когда класс опустел, майор и капитан сели за передний стол.

— Ваши-то дела как? — спросил Кудлач.

— Запретили прыгать...

— А летать?

— Можно хоть сегодня садиться в самолет. Да и пора, а то... — Анутюнов не закончил, но Кудлач знал, что он хотел сказать. Майор всегда говорил, что летчик должен летать каждый день, иначе разучится, станет бояться скорости, высоты.

— А как нога?

— Срослась, да так, что на том месте больше уже не поломается. Что, не верите? Спросите у врача...— Анутюнов озорно улыбнулся.— Что здесь слышно?

— Будем переходить на скоростные самолеты. Командир полка полетел на совещание. Может, что-нибудь новенькое привезет...

Анутюнов в госпитале слышал от летчиков, что новые самолеты успешно проходят испытания и вскоре на них должны переучиваться полки.

— Один капитан видел вылет испытателя на новом са­молете. Вырулил, говорит, на старт, постоял, по команде сорвался и стрелой пошел вверх. Несколько секунд — и ни самолета, ни звука...

— Здорово! — не удержался Кудлач.

— Мы на пороге нового, это очевидно.— Анутюнов радостно огляделся. Он уже дома, в строю, рядом — заместитель, Кудлач. Майору не терпелось попасть на аэродром, ладонью ощутить холодок ребристой ручки управления, вырваться в высоту.

Одновременно встали из-за стола.

— Как дома? Марина работает? — поинтересовался майор.

— Все там же...

— Сашка подрос?

— Бегает в садик.

Прошли из класса в канцелярию.

— Вы были у Капустина?

— Сейчас иду...

Кудлач проводил Анутюнова до кабинета заместителя командира полка и возвратился назад. Собрал со стола плановые таблицы, спрятал в шкаф. Задумался над тем, о чем рассказывал комэска. Дал волю воображению. Вот он на старте, вырулил на той, новой машине. В наушни­ках — команда. Тронул сектор газа и пошел на взлет. Мелькнула земля и отступила вниз, потом пронеслась рваная облачность, и на чистом небе заискрилось весеннее солнце. Время от времени руководитель полетов с далекой земли спрашивал, где он находится, какова скорость. Он отвечал и видел, как меняет оттенки синева неба. Стрелка прибора скорости приближалась к цифре "3". Значит, он в три раэа превысил скорость звука...

Кудлач вышел на крыльцо. Там стоял дежурный, и в руке у него... синица! Капитан подставил пригоршни:

— Сыну покажу.

— Вы в перчатку ее...