Над облаками и под облаками (ЛП)

— О, какая жалость. Осмелюсь предположить, что ваш голос прекрасно подходит для исполнения этой песни. Мы должны попросить Дугласа. Он очень хорошо поёт, хотя я не знаю, смотрел ли он этот мультик. Но он был великолепен, не так ли? Мне больше всего понравился кузнечик. Ещё шоколада?

Шерлок отломил ещё кусочек. В конце концов, это было неплохо. Когда он в последний раз ел сладости? Два случая он помнил в мельчайших подробностях, один — приятный, а другой — совсем нет. По какой-то непонятной причине он не удалил ни тот ни другой.

Приятный произошёл всего за несколько дней до Падения. Они с Джоном были у Анджело, но причину Шерлок не помнил. Это не было празднованием расследования, поскольку он не мог вспомнить ни одного дела, которое раскрыл бы в тот день. Как бы то ни было, Джон уговорил его съесть не только половину пиццы и большой салат, но и больше половины тирамису, на котором настаивал Анджело. Они ели его вместе, с одной тарелки за обязательной свечой. Потом шли домой в дружеском молчании, а вечером Шерлок играл Вивальди до тех пор, пока его друг не заснул на диване с лёгкой улыбкой на лице. После он провёл около двух часов, сидя напротив и незаметно наблюдая за Джоном, пока тот не проснулся и не лёг в постель. Это было… хорошо.

Другой случай касался крем-брюле, дорогого шампанского и последней сигареты, которую он выкурил. Если тяга к курению не станет настолько сильной, чтобы подавить негативные ассоциации, связанные с этим конкретным случаем, он больше никогда в жизни не прикоснется к сигарете. И к крем-брюле тоже.

Тогда Шерлок был в Монако, пытаясь получить информацию от южноамериканского наркобарона, весьма активно участвующего в управлении оставшейся империей Джима. Чтобы получить жёсткий диск, набитый важными контактными данными других членов организации из его сейфа, он организовал попытку соблазнения, узнав о предпочтениях преступника во время различных встреч в казино Монте-Карло и нерегулярной слежки.

Попытка включала в себя романтический ужин на палубе яхты объекта, вышеупомянутый десерт, напитки и общую сигарету. И она потерпела сокрушительный провал, Шерлок обнаружил, что не может справиться с этой ситуацией, когда она начала становиться более жаркой. Прикосновения и особенно поцелуи казались отвратительно навязчивыми и неправильными. В то время он полагал, что это происходит потому, что он никогда раньше не позволял никому так прикасаться к себе, но стоило признаться себе, что его неопытность и общая незаинтересованность в физической близости были не единственной причиной. Как бы то ни было, препараты, которые он ввел объекту, чтобы контролировать ситуацию, не сработали должным образом. Тот не потерял сознание в соответствии с планом, заставив Шерлока терпеть его ухаживания гораздо дольше, чем он ожидал. В конце концов, он попытался вырубить этого человека бутылкой шампанского, промахнулся, другой в это время поднял тревогу, и Шерлок убежал, едва успев спастись и проплыв две мили до гавани в Монако.

Оглядываясь назад, можно сказать, что это был первый провал в его списке неудач, кульминацией которого и стал захват во Франкфурте всего несколько дней назад.

Шерлок на мгновение закрыл глаза, по его телу пробежала дрожь. Воспоминания об обоих событиях было болезненным и неприятным по разным, но связанным между собой причинам. Он не мог не задаться вопросом, была бы его реакция такой же, если бы Джон поцеловал его и провёл руками по его телу. Вряд ли у него когда-нибудь будет возможность это выяснить. Он действительно должен попытаться удалить оба воспоминания, а если это невозможно, держаться подальше от крем-брюле и других вкусов и запахов, которые могут спровоцировать их.

— Вы в порядке, мистер Сигерсон? Неуверенный голос Артура вывел его из задумчивости.

— Вы что-то неважно выглядите. Может быть, мне принести тёмный Тоблерон? Я слышал, что в тёмном шоколаде больше этих вызывающих счастье веществ, чем в молочном.

— Фенилэтиламин, — машинально ответил Шерлок.

— Что?

— Так называется это вещество, во всяком случае, одно из них. Другое — триптофан.

На Артура осведомлённость Шерлока произвела большое впечатление.

— Оу, и не выговоришь, не так ли? В любом случае, вы выглядите так, как будто этот этил…его…пропил…её…кадрил [5] необходим вам прямо сейчас.

— Я в порядке, — ответил Шерлок. Артур склонил голову набок и нахмурился.

— Почему люди всегда говорят, что они в порядке, когда это не так? То есть, может, я и дурачок и всё такое прочее, но я могу сказать, что вы грустите по какой-то причине, и держу пари, что рана на вашей голове чертовски болит.

— Люди говорят, что они в порядке, потому что они не хотят, чтобы их спрашивали о вещах, которые их беспокоят, — со вздохом пояснил Шерлок. — Они хотят, чтобы их оставили в покое.

Артур нахмурился ещё сильнее.

— Но это не очень умно, не так ли? Ведь тогда никто не сможет им помочь.

— Иногда другие люди ничего не могут сделать.

— Ну, по крайней мере, они могут приготовить чай. Мама всегда говорит, что чай решает все проблемы.

И миссис Хадсон тоже.

— Хотите ещё чашечку?