Над окошком месяц

— Dlaczego pan nie tanczyc? — послышалось за спиной. Голос был неожиданным, я вздрогнул. Рядом стояла незнакомка. Она улыбалась сдержанно, и взгляд был полон тайн.

Я улыбнулся в ответ:

— Nie chce mi siе.

Мы говорили, прислушиваясь к словам и интонации, старались понять друг друга правильно. Смеялись, когда, наконец, удавалось расшифровать сказанное, долго непонимаемое слово или предложение. Я узнал, что Ядя, так звали мою совсем не случайную собеседницу, она в этом скоро призналась, приехала к родителям, они тут живут, за аэродромом, ей уже двадцать три.

Мы разговаривали и прогуливались по безлюдным дорожкам городка, как незаметно оказались за его пределами. Светила яркая луна. Небо чистое и звёздное. Снег хрустит под ногами. Мы научились понимать друг друга, хотя преимущественно каждый из нас говорил на родном языке. Оказывается, есть много общего в наших языках, только надо слушать внимательно, и тогда всё становится на свои места. Мне, может быть, было проще, потому что я знал много белорусских и украинских слов, они же нередко встречаются и в польском.

Так с разговорами и смехом дошли до её дома, прощаясь, она прижалась ко мне и крепко поцеловала в губы…

Надо ли после этого говорить, что я надолго потерял голову, уже не принадлежал себе. Даже вопреки строгому наказу командира эскадрильи: «Быть начеку, ожидается боевая тревога», — я ушёл за аэродром и пробыл там до рассвета. Утром вернулся, и тревога, к моему счастью, застала меня уже в общежитии.

Уезжая от родителей, Ядя подарила мне маленькую фотографию с дарственной надписью… А потом наш полк перебросили на другой аэродром…

Вскоре я женился. Наверное, по зову природы. Так уж заведено, что каждый должен жениться хотя бы один раз. И если по каким-то причинам брак окажется неудачным, и в силу привычки захочется опять обременить себя семейными заботами, ты женишься с полной уверенностью, что сейчас-то уж точно будет брак счастливым, потому что выбирал не торопясь, нашёл не жену, а ангела, — всё равно не спеши радоваться, ибо в скором времени окажется, что и здесь получилась промашка… И если в третий раз решишься на такой поступок, то смело можешь считать себя, мягко говоря, недальновидным, а попросту — идиотом. Ты так и не понял, что все женщины (как, впрочем, и мужчины) ничем, практически, не отличаются друг от друга, только разве самой малостью. Так стоит ли из-за этой этого заводить сыр-бор? Я избежал этой ошибки, остановившись на втором браке. Кто знает, может быть, я и не прав. Как часто в своих выводах, замечаниях, прогнозах, хотелось бы мне быть неправым, но такое, к сожалению, бывает крайне редко.

Гарнизонная жизнь! Кто только о ней не писал! И ещё сколько писать будут!

Коммуналок тех не забыть. И хорошим они отличались, и плохим, но, смеха ради, всегда можно было найти историю и не одну. Мало своих — у соседей можно занять. Как образец такой трагикомедии, расскажу историю в гарнизоне N-ского авиационного полка.

Группа инженеров и техников прилетела на завод принимать новые самолёты для полка, в группе полно холостяков. Вечером, прогуливаясь в парке с целью на людей поглазеть и себя показать, познакомился техник, лейтенант Митя, с девицей Аллой, которая тоже вышла на «брод». Она всего-то на пяток лет была старше Мити, но этого оказалось достаточно, чтобы ему сразу же надёжно подпасть под её каблук. На другой день зарегистрировали брак, потому что Алла сказала, что у них будет ребёнок. Без промедления молодая жена уехала в N-ск и уже через неделю сообщила Мите телеграммой, что им выделили квартиру. Свежеиспечённый муж и сослуживцы были весьма удивлены, потому что все смертные ждали очереди не менее года.

Жизнь в гарнизоне с этих пор потекла бурным и неуправляемым потоком.

Выкинув из кухни столики, шкафчики, коробочки других хозяек, молодая жена установила свой стол в самом удобном месте. С несговорчивыми соседками расправлялась круто: кому в борщ соли горсть, кому тряпку, а кому и носок туда же. Тарелки и кастрюли, казалось, для того и предназначены, чтобы летать по кухне и вдребезги биться.

Офицеры пытались повлиять на воительницу через её мужа, но, как нетрудно догадаться, ничего путного из этого не получалось. Командир и замполит тоже не смогли усовестить и принудить быть сговорчивой и покладистой новую дочь в большой и дружной полковой семье. После очередной выходки, командир вызвал наряд милиции и хулиганку забрали на десять суток. Только напрасно они с замполитом потирали руки, улыбаясь друг другу, надеясь, что этот срок образумит неразумную, а в полку будет хоть малая передышка. Ещё солнце не поднялось до вершины самой низкой сопки, как неудавшаяся узница буйствовала пуще прежнего на своей кухне.

В милиции не добрые дяди помогли выйти на свободу затворнице, борющейся по инерции со всеми, а их явное бессилие.