Над просторами северных морей

Летчики увидели, как на транспорте и у его бортов, смешавшись со снарядными всплесками, рванули крупные авиабомбы. Судно еще больше осело на корму, нос его поднялся, и оно пошло под воду. Через несколько минут все было кончено: на месте транспорта пузырилась и кипела вода, на поверхность всплыли какие-то ящики, тюки, во все стороны расходились концентрические круги волн. Фашистский «юнкерс» скрылся в облаках. Английский сторожевой корабль развернулся и, зарываясь носом в бурун, пошел догонять конвой.

— Чисто сработали!.. — ругался Кронид. — Командир! Надо возвращаться к конвою! Как бы туда еще кого не принесло.

Появилась пара Богомолова. Четверка Пе-3 собралась вовремя: с юга в атаку на конвой выходили звенья чужих бомбардировщиков. Истребители помчались наперехват. Гитлеровские стрелки заметили «Петляковых» и издали открыли заградительный огонь. Но сбить советских летчиков с атаки не смогли. Нервы у врагов не выдержали: вниз полетели бесприцельно сброшенные бомбы. «Юнкерсы» пустились наутек, отворачивая к востоку подальше от богомоловской четверки. Но там они попали под удар щербаковцев, и одна из вражеских машин вспыхнула факелом. Почти в ту же минуту в небе забелели парашюты выбросившегося экипажа. Ю-88, прочертив в чистом воздухе дымную дорожку, под большим углом врезался в волны. Еще через минуту туда же заштопорил второй немец, сбитый лейтенантом Устименко.

Константин радовался победам друзей и по радио поздравил их. Но на душе скребли кошки: опять, как и под Архангельском, скованный дисциплиной строя, он не смог увеличить скорость, чтобы сблизиться с противником на дистанцию действенного огня: немец, которого он преследовал, был далеко и успел удрать.

— Командир! — прервал радиопереговоры Обойщиков. — Сзади на конвой выходят «фоккеры»! Вон, с севера!

Летчик сразу разыскал над водой неуклюжие силуэты торпедоносцев, встревоженно доложил ведущему группы:

— Сокол первый! Торпедоносцы с севера! Атакуют!

— Вас понял, семерка! Гадов вижу!

Командир полка разгадал хитрую тактику немцев: под прикрытием появляющихся с юга больших групп пикировщиков с противоположной стороны в атаку бросались низколетящие «фоккеры». Одновременно отражать их массированные атаки с разных направлений не хватало сил, да и серьезной помехой оказалась большая растянутость конвоя. Пока положение спасало то, что атаки врага были несогласованными по времени. Это позволяло руководителю боя направлять истребители поочередно то против «юнкерсов», то против торпедоносцев. Богомолов быстро оглядел южную сторону: пикирующих бомбардировщиков в ней пока не было. Надолго ли? А если опять появятся?

— Внимание, соколы! — прозвучал в эфире властный голос командира полка. Услышав его, все притихли. — Прекратить преследование. Соколу семь с ведомым остаться в воздухе. Семерка! Следи за «юнкерсами»! Остальные, за мной! — Богомолов рискнул разделить силы.

«Фоккеры» приближались к конвою двумя эшелонами. Они летели бреющим полетом, низко распластавшись над водой, фронтом, эшелон за эшелоном с очень малым интервалом. Сверху их черные силуэты с широко раскинутыми крыльями и выступающими палочками моторов различались плохо, но Богомолец увидел, прикинул удаление: что-то около пяти километр ров, менее минуты лета! Но для этого следовало лететь через конвой. Облетать корабли, как положено, кругом заняло бы не менее трех минут, а сбить немцев с боевого курса нужно было не позднее чем через полминуты. Что делать? Выбора не оказалось, и командир 13-го направился прямо! За ним понеслись остальные пары.

Но как только ведущий Пе-3 приблизился к первой линии кораблей охранения, все они заискрились огоньками выстрелов, и спустя несколько секунд под крыльями «Петляковых» стали рваться зенитные снаряды — закон охраны конвоя действовал жестко: любой самолет, появляющийся в зоне зенитного огня, считается вражеским.