Над пучиной

– Какъ?.. – не поняла его Лидія Аркадьевна.

– Викторъ Наумовичъ желаетъ сказать, что такъ какъ этого не случилось, то ты собственно не имешь причины бояться катаній на яхт, услужливо объяснилъ князь.

– Однако, никто не можетъ сказать, чтобы катанья по морю были безопасны, – настаивала баронесса.

– Въ яхтахъ – можетъ быть! Но я-бы очень желала въ такую ночь прохаться по морю вотъ такъ!

И княжна указала на весело бжавшій мимо пароходъ. Весь онъ сіялъ, разукрашенный пестрыми фонарями и флагами, а звуки военной музыки далеко разлетались съ него въ ночной тиши.

– А кто-же намъ помшаетъ? – вскричалъ Звенигородовъ. Подемте!.. Прокатиться по такому морю пріятно.

– О, нтъ! Такъ поздно!.. Богъ съ нимъ, съ моремъ! Я его люблю только издали! Я пойду домой, – сказала баронесса.

– Ну, что-жъ, ты можешь вернуться. Александръ Карловичъ тебя проводитъ и возвратится… Да и вс мы тебя проводимъ до отеля, а сами отправимся, – оживленно заговорила Вра. Папа! Подемте?.. Мн очень хочется!

– Я не прочь доставить теб удовольствіе, дитя мое! – заявилъ Аркадій Валерьяновичъ, съ похвальнымъ желаніемъ поблажать во всемъ своей меньшой дочк, лишь-бы добиться отъ нея лакомой подачки.

– Вотъ и прекрасно! У меня, кстати, четырех– мстная коляска. демте на пристань, чтобъ не опоздать къ слдующему пароходу. Князь!.. Баронъ!.. Милости просимъ.

– Нтъ, ужъ насъ простите, Викторъ Наумовичъ, – отозвалась баронесса. Аlехаndre? Я надюсь, что ты не захочешь рисковать своимъ ревматизмомъ?

– А-гмъ – крякнулъ баронъ. Ночь довольно теплая, кажется…

– Теплая?.. А твоя послдняя простуда, въ самый разгаръ жары, не достаточно еще теб доказала, что простужаются не одной зимою? – пробрюзжала жена его. Длай какъ хочешь… но ночью!.. на вод!.. По моему это безуміе!

– Да, конечно, конечно!.. Ты права, мой ангелъ. Я не буду рисковать.

И баронъ дисциплинировано подалъ руку баронесс. Остальное общество размстилось въ коляск, – князь, Вра, Звенигородовъ и по приглашенію его, рядомъ съ нимъ Арданинъ.

Ршено было только прокататься по морю, но на Фонтан не сходить, а возвратиться на томъ-же самомъ пароход.

Народъ, веселыми группами, смясь и разговаривая, возвращался съ вновь прибывшаго парохода по Приморской улиц къ бульварной лстниц, когда они подъхали къ пристани. Было такъ поздно, что на гулянье ужъ никто не халъ, а только возвращались оттуда толпами.

Гулъ музыки встртилъ вновь прибывшихъ на пароходъ «Дядю» и сопровождалъ ихъ отплытіе. Ночь длалась все прекраснй. Полная луна брильянтовымъ столпомъ ложились на неподвижную пелену моря; живописные берега бжали мимо, отражаясь въ немъ, какъ въ стекл. Цвтные огни набережной, фонари, маяки и окна освщенныхъ зданій превратили зеркальную поверхность въ яркій калейдоскопъ, котораго игру еще увеличивало движеніе пароходовъ, лодокъ, паровыхъ катеровъ и яхтъ, красиво расцвченныхъ огнями и флагами. При встрчахъ пароходовъ музыка въ нихъ смолкала; они салютовали другъ друга ракетами и громкимъ «ура» – и снова гремли вальсы и польки, вспугивая стаи чаекъ, дремавшихъ, мрно покачиваясь, на вод.

Хороша была эта прогулка и осталась на вки памятной княжн Вр и Арданину; но, въ начал ея, она бы выиграла много, если-бъ они были одни!.. Сказать по правд, двое спутниковъ ихъ мало мшали ихъ бесд. Они повстрчались съ какимъ-то денежнымъ аферистомъ, знакомымъ Звенигородова; онъ его тотчасъ представилъ князю, какъ человка, готоваго принять участіе и помочь ему въ какой-то спекуляціи, въ которой будущій тесть его замыслилъ рискнуть нсколькими послдними крохами своего родоваго достоянія. Вс трое пустились въ горячія обсужденія этого вопроса, что позволило двумъ лицамъ, не интересовавшимся дловымъ разговоромъ, нсколько отдалиться и вести бесду а раrte.

Нельзя сказать, чтобъ Викторъ Наумовичъ не замчалъ, что его названный пріятель что-то слишкомъ горячо и конфиденціально разговариваетъ съ его будущей нареченной; но онъ не боялся его соперничества. Онъ ограничивался полунасмшливыми, полудосадливыми помыслами, затаенными въ глубин души.

«Распрекрасно, де дружище: напвай ей тамъ турусы на колесахъ, до поры до времени!.. Не тебя тамъ нужно!.. Чай барышня сама знаетъ, съ кмъ ей дальше ухать можно… Да не по простой, а по золоченой дорожк!.. У нея тоже губа-то не дура, языкъ не лопатка, – знаетъ что сладко, не бойсь!.. Ну, а какъ наша-то возьметъ, – чуть что, друга-то-пріятеля вдь и по шапк можно. Знай, де, каждый свое мсто».

Такою рчью можно было-бы резюмировать его размышленія въ то время, какъ пещерные друзъя, – такъ только что передъ этимъ, на бульвар, Арданинъ окрестилъ ихъ отношенія, – вели гораздо опаснйшіе для его плановъ разговоры, чмъ онъ предполагалъ.