Над тёмными водами (СИ)

А потом Япония вспоминал о Кано, когда последний громко мяукал и пытался привлечь хоть чьё-нибудь внимание. С трудом поднимаясь на едва дрожащих руках, Кику мысленно проклинал себя, войну и котёнка, до тех пор, пока зверёк не начинал мурлыкать и тереться ему о ноги, прогоняя прочь все неприятные мысли. Германия, сидящий в кресле, обычно спрашивал, куда это Япония так поздно собрался, а потом, получив ответ, и сам вспоминал о котёнке, поднимался с кресла, отложив куда-то книгу, находил своё тёмно-серое пальто, забирал заранее написанные на печатной машинке объявления. К ним были прикреплены фотографии Кано, над которыми Япония корпел целыми неделями — нужно было проявить множество плёнки, а ещё сфотографировать зверька так, чтоб его было видно. Многие из таких листовок позже могли найтись в самых неожиданных местах. Обычно их срывали люди, временами ветер, а однажды Кику видел, как низко развешенное объявление украла собака. Конечно, мало кому нравилась такая кипа листовок, развешенных по всему Берлину, но Япония мало заботился о том, что думают другие люди. Обычно его волновал лишь холод и дождь, которые ходили за ними всюду, в какую бы подворотню они не заходили. У Германии откуда-то находился зонтик, который он, как оказалось, таскал с собой всё это время. Улицы Берлина под вечер практически полностью пустовали, наполняясь разве что туманом и холодным ветром. Из-за множества луж, оставшихся после дождя, дороги под ногами блестели от лунного света, походя на гладкие серебряные зеркала. Кику любил вслушиваться в размеренный стук дождя по ткани зонтика, похожий на нетерпеливое постукивание пальцами.

А после они возвращались домой к Германии, Япония сразу же ложился спать, вслушиваясь в ноющую свинцовую усталость по всему телу. Таким образом проходили несколько дней подряд, подобные однообразной детской карусели, что кружилась без остановки, открывая взгляду одни и те же цвета и очертания, повторяясь, как по чьему-то проклятию. Хонда всё время хотел отдохнуть, даже если только проснулся. Он просыпался утром, всё ещё сонный, долго смотрел в потолок. Ему хотелось снова стать маленьким ребёнком, спокойно играться в саду и строить различные миниатюрные модельки для развлечения своей требовательной детской души. А после он всё-таки поднимался с кровати, несмотря на усталость, потому что в ином случае он пропустит тренировку и на следующий раз ничего не сможет понять.

Но однажды эта карусель резко остановилась, сбросив с себя ошеломлённого Кику, что упал на асфальт, изодрав руки в кровь. Утром, когда Хонда зашёл в гостиную, Германия стоял возле шкафа. Как только он увидел Японию, то сразу же сердито нахмурился, опёршись о шкаф спиной, и сложил руки на груди, тяжело вздыхая. Сразу становилось ясно, что он сейчас начнёт серьёзный разговор, который с большой вероятностью закончится плохо для обеих сторон. Япония невольно ощутил себя провинившимся, беспомощным, полностью виноватым и лишённым всякой возможности к спасению. Германия кивнул в сторону дивана, приказывая Японии сесть. Хонда всё так же продолжил стоять на месте, упрямо протестуя молчаливым взглядам Германии. Поначалу последний раздражённо нахмурился, но потом понял, что это бесполезно, и его лицо приобрело хладнокровное выражение. Германия тяжело вздохнул, Кику заметил пару мелких ссадин и синяков на его руках — Япония уверен, что Германии приходилось ничуть не легче, чем ему.

— Мне не очень хочется тебе это говорить, — Германия отвёл взгляд в сторону, неловко закашлявшись. — Не люблю указывать на чужие ошибки, но скоро уже зима, а ты так и не нашёл хозяев для котёнка.

— Видимо, он никому не нравится, — Хонда пожал плечами. — Наверное, всё дело в хвосте.

— Прости, но содержать его я просто не могу, — Германия опечаленно вздохнул, цокнув языком. — До конца дня, будь добр, найди ему дом, иначе я сам разберусь.

— Каким образом? — Кику настороженно выгнул бровь, но это было практически незаметно. Его собеседник замялся, оставив вопрос без ответа. Что-то в душе Кику тревожно заворочалось.

— Не то, чтоб я этому радовался, — Германия попытался улыбнуться, чтоб хоть немного облегчить ситуацию: Япония часто замечал, как делает так в разговорах с Италией, но Кику этот дипломатический ход не помог.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я говорю это исключительно из-за тяжёлых обстоятельств, — от этих слов Кику стало не по себе: Германия не был лишён чувства жалости к обездоленным и иногда это играло с ним злые шутки, но сейчас он сам на себя не походил. Его взгляд был холодным и раздражённым, весь его внешний вид почти кричал «мне скучно вести этот разговор». Хотя Кику именно чего-то подобного и ожидал. В воздухе повисла напряжённая тишина, разговор явно зашёл в тупик.