Надейся (СИ)

— Я мог бы отправить в драконье пламя несколько сотен или целую тысячу моих воинов, — медленно сказал он. — Даже мог бы сгореть сам. Это не вернуло бы Эребор гномам в тот момент. Запас черных стрел иссяк, Дейл отстреливался как мог… и промахивался. Дракон раз за разом атаковал ворота, не опускаясь вниз. И я увел эльфов, так как видел, что исчадью Моргота нужна только гора. А уж когда Смауг забрался внутрь… ведь орлы прибыли, но дракон больше не вышел наружу, уничтожая оставшихся в Эреборе гномов. И крылатые воины оказались беспомощными. Мы, эльфы, помогали впоследствии выжившим… и некоторые принимали нашу помощь. Гномы — несносные гордецы. Мы дали пони, повозки, одежду… им негде было селиться, и они скитались, пока не осели в Синих горах и не отстроили Залы Торина. Люди Дейла отправились тогда в маленькую рыбацкую деревню на сваях и решили, что там проще обороняться от набегов орков и торговать. Всюду горы, и переселиться еще дальше им было не под силу, даже если бы эльфы согласились провести их через Сумеречный Лес и оберечь в пути. Эти люди любили воду, озеро и реки. Мы много лет поддерживали добрососедские отношения. Из деревни вырос Эсгарот. Я поступил так, как требовали интересы моего народа. Дракон и вправду облетел Сумеречный Лес стороной, не одарив ни единым языком пламени. Думаю, целью его было забраться в Эребор до того, как прилетят орлы, и он попросту не отвлекался на лишнее. Зачем ты оскорбила меня?

Ветка, которая слушала, как змея дудочку факира, вздрогнула и расплескала вино из бокала на пальцы.

— А-а?

— Что за рогатая голова?

— Тупая. Тупая рогатая голова.

— Можно не повторять?

— Я… привлекала твое внимание. Прости. Даже не думай про корону. Извини. Мне надо было, чтобы ты меня выслушал. Я несколько дней размышляла, говорить ли тебе об опасности. Ведь может, Торин перебьет всех змеенышей, и никто никогда не узнает даже, что они были. Он даже Даину не желал говорить. А Даин в Эреборе. И если драконы не вырвутся от гномов… тогда мои слова будут выглядеть бессмысленной ложью. Но я подумала… я подумала…

— Что?

— А вдруг все же драконы выведутся и вылетят?.. И я очень, очень захотела предупредить тебя. И конечно, сделать все, что могу, для Торина Дубощита… и моих друзей, которые остались там с ним.

— Понятно. Я принимаю твои извинения.

— Что?.. А, да.

— После состязаний, — вкрадчиво сказал Трандуил, — ты немедленно отправишься в Эребор?

— Я… еще не знаю. Я туда… не очень тороплюсь. Я все равно ничего не могу сделать. Особенно с драконом.

— Я отправил Торину Дубощиту голову его врага, обложенную льдом, — голос Трандуила загромыхал в высоком зале; он резко встал, мантия взлетела, и Ветка увидела, как встрепенулись внизу стражники. — Азог Осквернитель пал от руки эльфийского воина, пусть надменный гном ценит это как жест дружеского участия. И я хочу знать, — Лесной король сел, и посмотрел в упор на Ветку, — что тебе сделал бледный орк. — Эти последние слова были сказаны совсем тихо.

Ветка нахохлилась.

— Я так думаю, тебе все рассказали Даэмар и Мэглин.

— Я спрашиваю тебя.

— Я не буду отвечать.

— Что же, — эльф встал, — это твое право. Ты можешь пользоваться моим гостеприимством столько, сколько пожелаешь, Ольва Льюэнь. Тебе оставить ту же комнату?

— Да, если можно.

— Но ты можешь переселиться внутрь дворца. Я давал тебе время прийти в себя. Плен у орков — не самое приятное испытание.

— Ничего так, нормально, — снова замкнулась Ветка. — Я жива, кровь смыли, шрамы свели.

Подумала. Потом выпрямилась, подошла ближе к эльфу, подняла подбородок и тихо заговорила:

— Я понимаю твое любопытство, Владыка. Я не знаю, сколько тебе лет… и знать не хочу, потому что это все равно очень сложно представить. В твоей жизни редко происходит что-то интересное. Ты мудр, а то и всеведущ. Но ты сам говорил, что не видел иных людей — не детей Илуватара, или же детей его, но рожденных на иной Арде от иных песен. Ты смотришь на меня, как на игрушку. Только не забывай, Трандуил, что ты очень… — Ветка нервно сглотнула, — очень могуч. Игрушку легко поломать. Мной в Средиземье уже… поиграли. Я и сама… увлеклась этой ролью, ролью игрушки. Но она мне… мне… не очень, понимаешь? В итоге, никто не выиграл. И даже главный любопытствующий лишился головы. Я постараюсь, если смогу, и когда смогу, тебя развлечь. Мне есть, что рассказать. Почитать стихи по памяти. Но если можно… пожалуйста… играй в меня осторожнее. — Ветка сглотнула еще раз. Она ощущала — еще слово, и будет поток слез.

Трандуил смотрел молча.

Потом чуть отступил и медленно сказал:

— Я не договорил. Если ты пожелаешь, тебе выделят новое помещение — внутри дворца. Там также будет выход в сад, но заодно твоя собственная купальня… ближе кухня. Обеденный зал.

— Я воздержусь. Мне понравилось там, около каскадов.

— И выход к королевским конюшням. Надо же будет подготовить поляну для ристания?

Ветка вскинула голову: глаза ее засияли.

— Есть плац?

— Плац?.. Есть поляна, на которой мы изучаем конный бой.

— Ровная? Какая почва?

— Истоптанный песок, трава, — Трандуил начал ухмыляться.

— А размеры?