Надейся (СИ)

Бард осмотрел склон, и выбрал путь чуть более пологий, чем обрывистая дорога сюда. Ветка с Бардом начали спускаться, и уже преодолели около пятидесяти метров, как вдруг их тихо окликнули на кхуздуле. Бард замер, замерла и Ветка.

Под нависающим каменным козырьком, вжавшись в небольшую нишу, скорчившись сидели Даин Железностоп и трое его гномов. Ветка даже вспомнила одного — хотя Железностопы были постоянно в шлемах, у этого была приметная борода.

— Что там? — тяжело дыша, прошептал Даин.

— Они их едят, — ответил Бард.

— Вы с лошадьми?

— Вон там, в кустах.

— Торопитесь… если полезут орки, мы попробуем их сдержать. Если не полезут — мы будем ожидать помощи. Я изрядно наказан за желание оставить Торина наедине с его трудностями, — простонал Даин. Ветка понимала через слово, хотя Даин теперь говорил на вестроне.

— Пойдемте с нами?..

— Нас четверо, ваши две лошадки нас не вывезут. Вы уж сами. Если вам удастся уйти незамеченными, спасете и нас.

— Гномам не спуститься с горы тихо, — шепнул Бард, увлекая за собой Ветку, которая отчаянно вертела головой, не понимая, почему Даин в окалине и крови, почему они с Бардом оставляют гномов тут, и что означал разговор Барда с королем Железных холмов.

— Быстро, к лошади, — сказал Бард, — и галопом отсюда, во всю прыть, не щадя коней… драконам нас нагнать — два взмаха крыльями. Благо нас еще не почуяли…

Через несколько минут, нагнав Барда, нахлестывавшего своего Серого до пены на плечах, Ветка на скаку спросила:

— Бард! Что там случилось? Почему… что…

— Ты не разглядела, что именно ели драконы? — спросил Бард, бросив на Ветку острый взгляд. — И хорошо.

Ветка гнала Зиму молча, соображая.

Потом:

— Железностопов?!.

— И мешки с золотом, — прошептал Бард. — Их, видно, захватили орки — как корм для детенышей Смауга… и стащили сюда, чтобы те смогли… смогли…

Ветка, которая с достоинством сдержалась в Эреборе, когда уносили павших, почувствовала, что ее сейчас вырвет — прямо на скаку. Она отъехала чуть в сторону, и крепилась изо всех сил, подгоняя Зиму. В способность орков устраивать всевозможные ужасы она верила.

Кони стрелой неслись под гору по пожухшей, подернутой инеем, а кое-где и припорошенной снегом траве. Ветке казалось, что копыта грохочут на всю пустошь.

А Бард знал, что зоркий глаз — эльфийский точно — разглядит их и от Эребора. Если удосужится посмотреть в эту сторону, пока они на склоне, а не спустились на ровную пустошь, изобилующую валунами и низинами.

Но скачка предстояла длинная. Ближе к одинокой горе можно было бросить лошадей и укрываться в камнях.

— Бард! Кони не выдержат так! Давай дадим роздых хоть десять минут! Если мы будем притормаживать, их сил хватит на дольше!

— Давай, — снова шепотом сказал Бард, и придержал Серого.

Как далеко, как далеко; два часа они только поднимались верхом на отрог, и три — ехали вечером до места ночевки. Все, что можно было бы сделать — спрятаться в камнях, бросив лошадей. Сейчас второй дракон проснется, пожрет свою половину добычи, и тогда…

А может, чудищам надо будет отдохнуть? И отяжелев, они не полетят на штурм немедля? А вдруг их выручит какое-нибудь невероятное везение, и они все же уцелеют?..

Бард перехватил взгляд Ветки и тепло улыбнулся.

— Кони отдохнули? Что скажешь, Льюэнь?

— А кстати, что это прозвище означает? — спросила Ветка. — Я все никак…

— Да я тоже не совсем… Что-то вроде «странная всадница». Эльфы мастаки давать такие прозвища, — снова улыбнулся Бард, и погнал Серого галопом.

Ветка постоянно оглядывалась — ей казалось, что вот-вот через перевал перемахнет крылатая тень…

Но время шло. Появилась надежда, что Ветке и Барду удалось уйти.

Они то прижимались к небольшим редким лесочкам, то скакали вблизи камней, выбирая самые мягкие травянистые участки; один раз даже удалось напоить лошадей в небольшом овраге, подернутом тонким льдом.

Так шло…

Пока, обернувшись в очередной раз, Бард не увидел длинную гибкую шею, поднимающуюся над перевалом.

Сейчас они уехали уже так далеко, что змеиная голова над отрогом выглядела бутоном одуванчика на длинном стебле.

Они были всего в полутора часах быстрой езды от Эребора. Но кони выдохлись, и рысили уже еле-еле, мокрые и обессилевшие. И два всадника представляли отличную цель на пустоши.

— Гони! — крикнул Бард. Ветка обернулась… ей показалось, что чудовище несказанно далеко; но она послушно подняла изнемогшую Зиму в галоп.

— А ты?

— Скачи! — Бард тоже погнал Серого; впереди виднелись большие камни, в которых можно было укрыться.

— До камней, и там в разные стороны! — крикнул Бард. — Запомни!

Дракон между тем красиво расправил крылья, словно предлагая полюбоваться своей силой и грацией; чуть подпрыгнул, и взмыл в воздух. Казалось, что чудовище плывет, а не летит — столько силы было теперь в каждом движении исполинского змея, пересекающего небосвод. Ветка не успела даже опомниться, как дракон уже летел за ними, почти над самой землей, приближаясь неумолимо и неотвратимо, со скоростью, намного превышающей бег лошадей.