Надежда

Даратас молча раскрывал окровавленный рот и таращил выпученные глаза. Его тело дёргалось в конвульсиях. Через несколько секунд его взор застыл, и дыхание прервалось.

Ольвен глупо уставился на бледное лицо погибшего мага. Солёные капли медленно текли по щекам принца, и он не находил в себе сил ни на что большее, чем читать молитву. Для него всё было кончено. Он не справился. Его путь окончен.

– Ты подвёл меня, сын, – прозвучал голос за спиной. Ольвен обернулся, и вместо ребёнка обнаружил там… отца! Царь Кельвин с каменным лицом взирал на сына и его взгляд был полон чёрного презрения!

– Отец! – вскинув руки, закричал Ольвен.

– Не смей называть меня отцом! – зарычал Кельвин. – Ты больше мне не сын! Ты не справился с моим заданием! Ты опозорил моё имя и весь наш род!

– О, Тира! Видят предки, я не хотел… я… – Ольвен плакал и полз на коленях к отцу.

– Предки плюют тебе в лицо, недоносок! А Тира готовит для тебя самое мерзкое место в дальних уголках Серых Пределов, где твоя беспомощная душа будет терзаться муками позора!

– О, Тира! Как я мог… – когда принц почти подполз к Кельвину, тот отскочил от него, прижав подол мантии.

– Не смей касаться меня! – завопил он. – Ты теперь проклят!

– Отец! Кельвин! мой Царь!

– Хватит причитать, слабак! Надеюсь, у тебя хватит сил лишить себя этой никчёмной жизни?

– Отец… – слёзы залили лицо Ольвена. От его мужества не осталось и следа. – Я теперь ничто…

– Именно! – подтвердил Кельвин и медленно двинулся сквозь туман. – Идём со мной, несчастный отпрыск. Пора покончить с этим.

– Да, да… – закивал принц и с трудом поднялся на ноги. Безвольно повесив руки, Ольвен послушно поплёлся за неторопливо ступавшим Кельвином.

Шли они недолго: через пару минут оперлись в скалу. Перед ними зияла широкая щель – вход в пещеру. Подойдя к порогу, Кельвин остановился и обернулся к принцу.

– Иди внутрь. И не вздумай сопротивляться. Если ты достойно встретишь смерть, я, быть может, смогу называть тебя. своим… ублюдком.

– Да, отец… Я готов, – пробормотал Ольвен, и, понурив голову, пошёл вперёд. Когда подошёл к краю пещеры, увидел впереди чёрное ничто, сплошную тьму, сотканную из непроглядного мрака. Однако душой Ольвен чувствовал: внутри что-то есть. И эта мимолётная мысль, прорвавшаяся через пелену забвения, задержала его на считанные секунды.

Неожиданно грубый толчок чего-то невидимого бесцеремонно откинул его прочь от входа на добрые пять метров. В следующий миг яркая вспышка чистого света ослепила Ольвена, и раздался громкий хлопок. Страшный нечеловеческий вой заложил уши, и принц закричал от боли. Когда зрение вернулось, Ольвен увидел. Даратаса, спокойно стоящего чуть поодаль от него и напряжённо всматривающегося в темноту пещеры. Вход под скалу был частично разрушен и оплавлен. Кельвин бесследно исчез.

– Мессир… – пробормотал эльф. – Я… вы…

– Всё, что ты видел, оставь при себе, Ольвен, – ответил Даратас, не оборачиваясь. – К сожалению, мне пришлось использовать тебя. Подставить под удар. Иначе мы не выжили бы.

– Так я же убил вас! – недоуменно воскликнул принц.

Даратас покачал головой.

– Ты спал, Ольвен. Во сне бывает всякое, – ответил маг.

– Так значит, и отец… – начал принц, но осёкся.

– В этой пещеры живёт нечто. Эта тварь является мощнейшим телепатом.

– Кем? – нахмурился принц.

– Телепатом, – дёрнул щекой чародей. – Это маг, который обладает возможностью внедряться в сознание других существ. Судя по всему, эта мразь заманивает своих жертв в логово всякими глупостями, которыми засоряет их головы. А когда они лишаются воли к сопротивлению – пожирает. Когда-то давно моя экспедиция наткнулась на эту тварь. Выжило трое человек из десяти. Эта гадина долго водила нас вокруг холмов, сумев внушить весьма увлекательную историю, в которую мы безоговорочно поверили.

– Зачем мы сунулись сюда? – недоумевал Ольвен. Его душа пребывала в смятении – ему было ужасно стыдно и противно. Он до красноты тёр щёки, стараясь убрать следы слёз.

– Когда мы бежали отсюда, я запомнил густые кусты легры, усеявшие подножье скал близ пещеры. Как видишь, ничего не изменилось, – Даратас указал на голубые кустарники, во множестве росшие на гладких камнях.

– А что было с вами, пока я спал? – спросил принц.

– Я был рядом с тобой, – сказал маг, и лицо Ольвена потемнело. О, Тира! Мессир видел этот кошмар! – Я с трудом сдерживал ментальную атаку, обрушившуюся на меня, когда почувствовал, что ты попался. Тварь перескочила с меня на тебя и повела в пещеру. Я продолжал контролировать ситуацию до тех пор, пока ты не подошёл к логову. Тогда я нанёс удар и разорвал плетения нашего голодного друга.

– Так я был приманкой?

Даратас вздохнул и виновато посмотрел на Ольвена.

– Прости. Другого выхода не было. Я поступил некрасиво, но, поверь, скорее бы сам умер. Мне было необходимо снять ментальное давление и продолжать контролировать ситуацию.

– Не стоит извиняться, мессир. Вы делали так, как надо. Я же призван исполнять вашу волю. Не каждый воин может надеяться, что его командир будет так заботиться о нём. Однако что теперь?