Надежда после жизни

– Нет. Мы живем не тут, – тыкает он на верхние этажи старого здания. – а там, – указывает он вниз, под землю. Вот это поворот. Кажется, я могу стать кем-то, наподобие крота.

Мы все пересекаем забор.

Небо зажигается первыми звездами.

– Идемте, мои собраться будут рады познакомиться с вами, – приглашает нас Линь в свой дом.

– Уверен? – вспоминаю я девушку, что была с ним в больнице.

– Уверен.

Мы входим в здание, где есть вход в подвал. Он огромен и он…

Мини-город под землей. Тут сотни людей и кажется, что Линь – их предводитель.

– Мы те, кто не согласен молча терпеть правительство семи. Народ, все сюда! – кричит он тем, кто находится вблизи. Все рады его возвращению, но с опаской оглядывают нас. Мы и тут чужие.

– Кто это с тобой, Линь? – кричит один из крепких парней в старой, но добротной военной куртке и широких штанах, что подпоясаны ремнем.

– Мои друзья. Ванесса, Робин, Коди и Граф…

– Граф?! – слышится и тут, и там. Кажется, они наслышаны о происшествии в нашем гетто.

– Хладный среди нас? – настороженно произносит одна из девушек в кожаной юбке и черной майке.

– Верно, – выходит вперед мой отец. – я – хладный, а это – моя дочь, Надежда. Мы просим у вас помощи и защиты. Сможете сделать это для нас? Если нет, то прошу сказать сразу и мы уйдем.

– Надежда?! – ахают еще больше все присутствующие. – Она… она… она…?!

– Полукровка, – выходит на первый план Коди. Мы все теперь стоим позади него. – Я – врач и знаю, на что способна эта девушка, – оборачивается он ко мне. Я не привыкла к такому всеобщему вниманию; я ежусь от таких пристальных взглядах. – Она – надежда для всех нас. Надеюсь, вы это осознаете.

Гул переворачивает мое сознание. Мое ощущение, что я попала в пчелиный рой. Кажется, я ощущаю укусы на своем теле.

* * *

Нам позволяют быть здесь.

Я сижу на обрывке железной арматуры, что раньше скрепляла этажи и не думаю спускаться в «улий»; не хочу вниз.

Сюда я поднялась еще пару часов назад, оставив Коди, отца и тетю Ванессу, чтобы они могли обсудить обстановку.

Мне же она кажется ясной. Меня не оставят в покое, пока я не буду мертва и это не увидит совет семи мэров. Кажется или я жалею о том, что оставила тогда Ксандера в живых?! Было бы жаль, если это все же так и есть.

Я слышу шаги: они не ровные и не уверенные. Кто это?

– Привет, – садится рядом со мной Робин и свешивает ноги вниз. Они теперь болтаются в такт с моими.

– Привет. Что случилось?

– Ничего. Я думал, что тебе нужна поддержка… мне бы она была нужна, – добавляет он и опускает глаза вниз. Я знаю о чем он и он знает это.

Все были там: и Робин, и Линь, и… все, когда Коди рассказывал обо мне как о некой аномалии, но очень интересной и сильной аномалии.

– Надежда – уникум! – восхищенно произнес он тогда. Мы были в небольшом помещении, что раньше служило для хранения готовой продукции. Здесь была вентиляция. – Она является человеком, но с геномом биологически модифицированных роботов-солдат, что известны нам как хладные. Они были уничтожены. Все… ну или почти все, – смотрит тогда Коди на отца, тот хмурится, но молчит. – И теперь, в крови Надежды прогоняется ее собственная энергия, что аккумулируется ею же самой. Надежда как самодостаточный генератор и может быть непобедима в боях, но она…

– Что, она? – не выдерживает тогда моя тетя. Она волнуется за меня также сильно, как когда-то за нее волновалась ее старшая сестра – моя мать.

– Она так же как и генератор разряжается и ей нужна подзарядка. Именно, поэтому, после того, как девушка исцелила парня, – Робин прислушался еще лучше. – она впала в полудрему и выспалась. Но когда Надежда тратит больше энергии или ее эмоции зашкаливают и она перестает мыслить разумно, то может впасть и в кому, и… даже умереть.

Такими словами заканчивает свою обзорную лекцию Коди.

Вывод неутешителен: я могу уничтожить всех своих противников, но и сама пасть замертво. Но если я продолжу убегать от них, то стану в конце концов загнанным зверем, которого настигнут его охотники… и тогда, исход все тот же – смерть.

Альтернатива у меня, прямо скажем, неутешительная.

И вот, сейчас я сижу на втором этаже полуразрушенного здания, покачивая ногами и испытываю к сыну своего врага что-то сродни влечения.

– Не нужно делать выбор, – пытается приободрить меня Робин.

– О чем ты?

– Хочешь, мы убежим? – разворачивает меня к себе неожиданно Роб. Он так яростно закусывает свою губу, ожидая ответа, что мне становится страшно.

– Ты чего, Роб? Шутишь?!

– Нет. Ни капли. Надя, бежим отсюда. Одни. Так больше шансов у нас с тобой…

– Что? Договаривай уже. Больше шансов на что? На выживание? Надоело! Надоело прятаться, бежать, скрываться и выживать. Я хочу жить, а не выживать. Вот ключевое различие! Вся моя жизнь с самого рождения подчинена закону выживания. На нас охотятся, словно на дикое опасное животное. А ты знаешь, почему хищник нападает и бывает особо яростен? А?!

– Нет, – признается мне Роб.