Надежда после жизни

– Убью, сука! – отплевывает свою кровь Джесика. Гарт предпочитает не вмешиваться.

– Я предупреждала. Вам лучше не связываться со мной, иначе ваши проблемы покажутся лишь детской забавой.

Я вхожу в кабину лифта. Из нее выходят парочка врачей. Их глаза вылезают на лоб от увиденной картины. Они кидаются на помощь Линю и его друзьям.

Я вижу искаженное яростью лицо Линя, когда закрываются створки лифта. Он отмахивается от врачей и тычет в мою сторону указательным пальцем. Кажется, у меня появилась новая проблема дополнением к старым.

И имя ей «Линь».

* * *

Спускаюсь на нижний этаж. Там есть охрана. Зачем охрана для шмотья больных?

– Кто вы? Из какой палаты? – грозный вид не внушает доверия. Он внушает страх.

– Я за вещами.

– За ними приходят лишь медсестры. Больные должны лежать в палатах. – преграждает мне путь второй из охраны. Они оба очень похожи друг на друга: сильные, высокие и очень подозрительные.

– Я уже вылечилась.

– Мне придется сопроводить вас к врачу.

Тот, что понахальнее, пытается взять меня за руку. Такое я терпеть не собираюсь.

Перехват и резкий удар ему в солнечное плетение делают свое дело. Парня откидывает назад и он сгибается пополам. Его напарник кидается на меня с криком: «Ах, ты, сука!».

Что-то я часто стала слышать это слово.

Второй тоже падает на пол с разбитой губой и неестественно вывернутой рукой. Кажется, ему теперь придется побыть в гипсе.

Тороплюсь пробраться к вешалкам и полкам с одеждой. Надо найти свою.

Радуюсь, что они подписаны.

Мимо меня мелькают имена больных: «Сара Голц… Энрике Мартинсон… Линь Чун…».

Линь Чун? Рядом с коробкой этого ненормального я нахожу свою. На ней лишь имя. Фамилии у хладных нет. А я, скорее, отношусь к хладным, нежели к людям.

Переодеваюсь и слышу как мои уши раздирают звуками сирены.

Охрана исчезла. Они побежали за помощью. Мне нужно поторопиться.

– Где же вы, отец, тетя… Роб?! – выбегаю я на первый этаж, в холл. Везде суматоха.

По динамику разносится лишь одно сообщение:

– В больнице хладные. Опасайтесь. Одна из них девушка. Не пытайтесь вступить с ней в схватку. Она – не человек. Она – чудовище.

Я зажимаю рукой рот. Они вынесли мне приговор. Нужно убираться отсюда. Мне некогда искать тех, кто бросил меня одну в палате – свою семью. Даже Робин… и тот, оставил меня. Они все исчезли.

Мне нужно скрыться. Вскоре, здесь все будет заполнено солдатами.

Я пробираюсь к выходу. Сквозь стеклянные двери я вижу как внедорожники охраны окружают двор. Они уже здесь. Быстрое реагирование. Опасность номер один.

Если я сейчас выбегу на улицу, то выдам себя с потрохами. Мне нельзя туда. Тогда, что?!

Мой мозг лихорадочно пытается сообразить пути отхода. Его нет.

Я чувствую, что боль в висках увеличивается, а перед глазами все плывет. Я ощущаю прилив силы. Как тогда… у Робина или в пещере. Я не умею это контролировать, а значит, это грозит опасностью. Я даже сомневаюсь в том, кто я, на самом деле?!

– Ты сильная, но тупая, да?! – орут мне на ухо и дергают вправо от выхода. Там есть закуток. Где притаилась раскидистая пальма в кадке. Меня тянут ха листву и заставляют присесть. – Ты в курсе, что твоя рука плавит мою кожу?! Эй! – мою щеку обжигает пощечина.

Я прихожу в себя. Оцепенение спало.

Рядом со мной сидит тот самый, что назвал себя «Линь». Он пригибается и заставляет меня нагнуться, давя на шею.

Я с ужасом понимаю, что его рука покрывается волдырями. Линь кусает губу, но не кричит. У него сильнейший ожог и это полностью моя вина.

Одергиваю руку и с ужасом смотрю на свое «произведение» у него на ладони:

– Прости меня! Извини, я не хотела.

– Молчи! – зажимает мне рот здоровой рукой парень. Я округляю глаза и он показывает вперед: там рассредоточиваются военные и ищут цель – меня.

Киваю, давая знак того, что обещаю молчать – я поняла.

– Отлично. Сиди тихо, я помогу тебе выбраться незамеченной… хладная, – его глаза улыбаются и смотрят прямо в мои. Я прячу взгляд.

– Как догадался?

– О том, что девчонка, которая дерется как заправский солдат и не выходит из драки без царапины? Интересно, кто она? – играет в задумчивость Линь. Я пихаю его и он шипит на меня:

– Сама бы подумала, прежде, чем творить такой шум в городской больнице!

– Мне просто надо быть подальше от…

– От людей? Я понял. Не слишком ты хорошо с ними уживаешься. Ты словно дикая… из леса, – мотает головой Линь и дует на свой ожог.

– Ты прав.

– В чем?

– Во всем. Кто ты?

– Я уже представился. За тобой следующий шаг, а не за мной.

– И я говорила тебе имя.

– Но ты не сказала о том, кто ты!

– А ты?

Линь поворачивается ко мне.

– Нам надо идти… пока военные ищут тебя на всех этажах. Бежим!

Он вытягивает меня из укрытия и стремится к двери, где табличка с названием: «Прачечная».

– А разве, нам не на выход?

– Хочешь прямо к ним в руки? – намекает на тех, кто остался там… за дверьми.

– Нет.

– Верное решение. Не знаю, чем ты их разозлила, но вид у них очень серьезный.

– У меня здесь еще отец, тетя и…

– И кто? – прищуривается Линь.

– И мой друг.

Я стесняюсь, вспоминая Робина. Это немного обескураживает.