Надежда после жизни

– То, что ты слышишь. Мне нужен тот, кто сможет мне помочь встать во главе всех семи гетто.

Я отказываюсь верить своим ушам. Этот ненормальный задумал подчинить себе всех. Он хочет править всеми, не утруждая себя тем, чтобы давать кому-либо отчет. Он – псих!

– О чем вы говорит?

– Готова выслушать? – улыбается волчьим оскалом отец Роба.

Я выгибаю шею и склоняю голову в сторону. Меня коробит от того слова, что я должна озвучить. Но мне помогают в этом.

– Вывести на экран! – командует Ксандер кому-то невидимому мне.

Стенка за ним с тихим шипением отъезжает и я вижу огромный экран, что вмонтирован в стену. Он включается и пару раз мигает, затем появляется картинка. Вначале, мне кажется, что это фото. Она не движется.

Но потом я различаю движение рук. Видео.

В камере без окон, что похожа на мою, находятся четверо. Трое стоят около одного человека. Он привязан к стулу. На его голову надет черный мешок, а руки и ноги обтянуты канатной веревкой.

– Покажи его! – говорит вновь кому-то Ксандер. С пленника стягивают мешок. Я узнаю в нем отца. Он изнурен и сильно избит. По его лицу текут струйки крови, смешиваясь с грязью. К горлу подступает волна тошноты. Он сильно потерял в силе.

Видно, что его долго истязали и не давали отдыху. Его путы сильны и не могут не причинять боль. Но отец даже не кривит бровью.

– Он – отличный солдат! – без тени издевки говорит Ксандер. – Жаль, что он никогда не станет работать на меня. Я не могу рассчитывать на него. Из его памяти никогда не сотрется то, что он видел. – он говорит про мою мать. Я понимаю, что он прав.

– Отпустите его и Линя!

– О том и речь. Предлагаю обмен, – поднимает он вверх бокал, держа за тонкую ножку. В нем как кровь плещется красное вино. Ксандер опустошает его и с удовольствием причмокивает. Он – изувер, который получает наслаждение от всего, что доставляет другим боль.

– Я на них?

– Вообщем, предполагался лишь один пленник на одного.

– Два! Линь и отец!

– И ты согласишься работать на меня?

– Да! Только они должны уйти отсюда! – с жаром соглашаюсь я.

Ксандер выпячивает губы вперед и касается подбородка, опираясь локтем на стол. Он думает? Как же! Он играет.

– Ладно. Но мне нужны гарантии.

– Какие?

– Самые обыкновенные. Гарантии, что ты не сбежишь и не предашь меня.

– И что я должна сделать? – стараюсь говорить спокойно и не сжимать в руках скатерть, превращая ее в скомканную тряпку. Охрана всегда на чеку и стоит за моей спиной. Робин видит это и лишь подавляет усмешку. Я когда-нибудь сотру ее с этого лица.

– Ты просто должна увидеть, – тем временем пожимает плечами Ксандер. – Показать ей!

Картинка с моим отцом меняется и появляются снимки. Они идут один за одним и на кадрах мелькают люди. В них я с ужасом узнаю и бабушку, и Ванессу и Оливера, которого я видела на фотографиях в доме бабушки, что играется с детьми. Рядом с ним улыбается молодая женщина. Скорее всего этого его жена.

– Ванесса… – вырывается у меня. Где она? Что с ней? Я до последнего надеялась, что она смогла избежать Ксандера и его отряда убийц.

– Она ищет вас. Рыщет рядом с тем местом, откуда я вас забрал. Странная девица, – слышит меня отец Роба. Я же ощущаю пинок в ногу под столом. Робин пинает меня.

Я поворачиваюсь в его сторону. Что он делает? Робин едва заметно покачивает головой. Он хочет, чтобы я замолчала?

Ксандер не видит этого жеста и продолжает:

– Но мне она не нужна… пока, как и остальные, что дороги тебе. Семья? Пф-ф-ф!!! Слабость и одни проблемы!

Я приподнимаюсь со стула. Шипение сзади. Охрана делает шаг ко мне.

– Не обижайся, – сразу же миролюбиво добавляет он и дает отмашку своим «псам». Они кивают и вновь возвращаются на свое место. – просто я говорю правду. Ты видела, что я могу. Ты видела, что я все знаю. Это и есть мои гарантии. Как тебе?

– Ты готовишься ко всему обстоятельно!

– Спасибо, – заканчивает трапезу Ксандер. Я не сразу замечаю, что Робин уже давно не ест, а лишь смотрит в тарелку и внимательно слушает нашу беседу. Я не могу понять его сути. – Так, что ты решила? – возвращает мое внимание Ксандер.

– Я не убегу.

– Отлично! Мне нравится, когда все всё понимают. Их отвезут.

– Нет! – встреваю я сразу.

– Что-то не так?

– Они улетят сами. Я видела у вас вертолеты. Отец сам сядет за штурвал. И я должна это видеть! – ставлю я условие.

Ксандер не скрывает своей улыбки. Он раздражен, но его умиляет тот факт, что «букашка» может диктовать условия «тигру». Но ему придется согласиться с ними.

– И ты не отступишь от своей просьбы?

– Это не просьба!

– Я понял. А если я откажусь?

– Тогда, я лучше умру, чем помогу тебе! – слышу я свой ответ. Мне становится страшно, но я заставляю заткнуться свое внутреннее «я» и прищуриваю глаза, чтобы не выдать своих эмоций. Я уже чувствую, что жар начинает разливаться во мне. Сила накатывает волнами.

– Выдохни! Рано! – слышу я шепот Робина. Он не уловим для обычных людей, но слух как зрение у меня от отца – хладного. Я слышу его. И подчиняюсь ему.