Надежда сильнее страха (СИ)

— Да. Она помогала на первом этаже, а я побежала на второй. В этот момент прогремел взрыв и коридор завалило. Мне пришлось возвращаться. Сначала я выбежала на улицу. По дороге услышала Эртера где-то поблизости. Я думала, что Кора выбралась, а её там не оказалась. Я вернулась в здание, а в этот момент прибежал и Эртер. Он её и вытащил.

— Она пострадала из-за взрыва?

— Нет, — качаю я головой. — Когда мы вышли, часть пожарной лестницы обвалилась. Кора оттолкнула Эртера, а сама попала под обломки, — мама лишь грустно качает головой. Я вовремя вспоминаю о просьбе Коры. — Кстати, мам, у нас ведь есть запас капитолийских лекарств?

— Конечно же. Ещё на первых планолётах привезли, вместе с учёными. А что?

— Там есть что-нибудь, что может помочь Коре? — я пытаюсь говорить издалека. Сама даже не знаю, почему. Впрочем, спустя долю секунды я осознаю причину: такие лекарства обычно давали трибутам-победителям. И о чём о чём, а вот об Играх в нашей семье говорить хочется в последнюю очередь.

— Да. Должны быть, — задумчиво бормочет она. — Я спрошу у главврача, когда пойду сегодня на дежурство. Возможно, даже вечером уже ей дам.

— Спасибо, — шепчу я и крепко обнимаю её.

***

Где-то в районе семи вечера всех жителей Тринадцатого дистрикта зовут на собрание в большой зал, где висят огромные экраны. Тут всё вполне понятно: будут показывать новый ролик. А может, даже их попытки прорваться в прямой эфир. Обычно ради такого не зазывали людей. Впрочем, сегодня они решили попытаться пробиться на пару минут — ради такого можно и собраться.

Я оглядываюсь по сторонам в поисках кого-то из наших. Вижу группку Двенадцатых, среди которых замечаю Хеймитча.

— Добрый вечер, — говорю я, проходя мимо.

— Прим, ты ведь там сегодня была? — я тяжело вздыхаю и, сделав шаг назад, подхожу к ним.

— Да, конечно же, — мне хотелось избежать расспросов, но видимо, вряд ли это выйдет.

— Это правда, что там весь госпиталь разрушило? — включается в разговор какая-то молодая женщина. Я смутно помню её лицо, кажется, она из Шлака. Но вот имени её я не помню. Она смотрит почти с испугом.

— Почти. Одно дальнее крыло уцелело. Часть людей успели спрятать в бункере, — я говорю немного медленно, тщательно выбирая слова. Не хочется пугать людей.

— Как можно, — эта женщина чуть ли не плачет, — это же больница, неужели они вообще ни о чём не думают? Эти люди — граждане Панема, как и они.

— Да, даже если они проиграют, то они будут на них работать, — бормочет сквозь зубы какой-то мальчик.

— Что ты говоришь, Брайан, — женщина едва не кричит на него.

— А что? Нужно быть готовым ко всему, — с безучастным лицом бормочет он.

— На самом деле, там было много тяжёлых больных, у большинства даже не было шансов, — начинаю я и вдруг осекаюсь. Ну, вот зачем я это сказала? Я смотрю на этих людей, но к счастью, они реагируют нормально. Возможно, даже и не расслышали мои слова в общем шуме толпы.

— Прим, а ты не знаешь, что дальше будут делать?

— Ты не знаешь, тут можно хоть иногда подниматься наверх?

Я стою в растерянности. Этот спонтанный поток вопросов просто поставил меня в ступор.

— Так, господа, отстаньте от девочки, — ворчит Хеймитч, подходя ко мне. — Тоже мне, нашли кого мучить вопросами. Спросили бы у кого из главных! Прим, — он смотрит на меня с лёгкой тревогой, что несколько смущает меня, — давай провожу тебя к твоим.

Мы молча уходим прочь от группки Двенадцатых.

— Спасибо, что вытащил, — бормочу я.

— Им сейчас только дай волю, тут же разведут сопли и панику, — говорит бывший ментор. — Ты сама как? После такого?

— Ничего, более-менее.

— «Более-менее», — передразнивает он, — вы просто неисправимы. Что ты, что твоя сестра.

— Надеюсь, что ты не о том, что мне нужно было убежать в бункер, как только нас оповестили о налёте и просидеть там, в углу, сетуя на судьбу?

— Точно яблочко от яблони, — усмехается Хеймитч. — Ладно, давай лучше к делу. Мне нужно, чтобы ты передала это своей сестре, — он протягивает какую-то бумажку.

— Что это?

— Кое-какие заметки, мыслишки. Пусть прочтёт.

— А сам что не подойдёшь к ней?

— Рядом с ней люди этой, — он переходит на шёпот. — Завтра увидимся во время завтрака. Или сегодня, если выйдет. Ты тогда передай мне её ответ, ладно? — я киваю. — Вот твои, — указывает он на Пита и Финика, обсуждающих что-то друг с другом. Хеймитч хлопает меня по плечу и уходит. Я не открываю его письмо, но, кажется, я знаю, о чём оно. Скорее всего, Хеймитч догадался о том, какой ценой далось Мелларкам спасение Двенадцатого дистрикта. Не знаю, как. Но это единственное, что мне приходит в голову. О чём другом можно бояться говорить в присутствии приближённых Коин?

Я подхожу к Питу и Финику ближе.

— А где Китнисс? — спрашиваю я у Пита.

— С Гейлом разговаривает, — не скрывая своего недовольства, монотонно говорит он.

— Да ладно тебе, — усмехается Финик. — Гейла сейчас интересует только война.

— А где они? — лезть особенно не хочется, но лучше передать письмо прямо сейчас. А то я забуду или ещё чего. — Мне ей кое-что передать нужно.

— В том коридоре поищи, — указывает Пит направо.