Надежда сильнее страха (СИ)

Я молчу. Конечно же, помню! Как такое забыть, если всё то время я выхаживала его вместе с матерью? Глава миротворцев Тред тогда его забил плетью чуть ли не до смерти… Правда после Голодных Игр в том же году его нашли повешенным. Что с ним произошло — загадка, но особо долго жители о нём не горевали. Вскоре прибыл новый глава с куда более мягким характером, частенько закрывающий глаза на официальный закон.

— Помню, — наконец говорю я.

— А теперь скажи, разве ты бы поступила иначе?

Что за вопросы? Что ни слово — так остриём ножа по сердцу! Притворяется, будто ничего этого не знает.

— Конечно же, так же. Зачем спрашиваешь, ты же сам всё знаешь, — всматриваясь в зелёную даль, говорю я.

— Но для тебя это, действительно, будет жертвой, — шепчет он, словно не зная, что я услышу.

Он прав. Может, я и немного похожа на Китнисс, но… Я не способна ни то что на убийство, я даже не могу держать в руках оружие, ударить кого-нибудь. Даже, если мне будет угрожать опасность.

Я пытаюсь отвлечься от этих мыслей. Вряд ли мне когда-нибудь придётся совершить нечто подобное. Я смотрю на удивительно-спокойную Леди. Вот кому везёт! Никаких тревог, никаких волнений… Отчего-то сразу вспоминается мой любимый кот Лютик, непонятного оттенка и совсем не ладящий с моей сестрой. Ему тоже не нужно ни о чём задумываться, особенно сейчас, когда всего достаётся вдоволь…

Рори насвистывает весёлую мелодию, и я слышу, как сойки тут же подхватывают её. И вот нас уже окружает этот безумный птичий многоголосый хор. Мальчишка смеётся, и на секунду мне кажется, что всё не так уж плохо. До тех пор, пока одна из птиц не начинает петь другую песню. Песню, которая до сих пор снится Китнисс в кошмарах. Песня Руты. Откуда она её узнала? Где услышала? Теперь кажется, будто солнце светит даже тусклее, а голоса птиц кажутся адской симфонией… Невольно вспоминается Квартальная Бойня и стая соек-говорунов до смерти замучивших своими голосами нескольких трибутов…

— Прим, успокойся, — я только сейчас заметила, что Рори меня держит за руку. Неужели в моих глазах был так заметен страх?

— Всё нормально, просто вспомнилось…

— Воспоминания нужно держать в прошлом, иначе в этом мире не выжить, — говорит он, смотря мне прямо в глаза.

— Но именно прошлое делает нас такими, какие мы есть, — возражаю я.

— Увы, это в прошлом, — вздохнув, говорит он. — Такими, какие мы есть, нас делают Игры, — говорит он, пытаясь спародировать президента Сноу. Это звучит более чем забавно, и я, наконец, начинаю улыбаться.

— Последние игры, — шепчу я, закрывая глаза.

— Для кого-то последние, для кого-то первые, — тяжело вздыхает Рори.

Дело в том, что это последний год для нас обоих. Последний год и потом можно будет навсегда забыть о страхе быть выбранным. Но в год Квартальной Бойни Капитолий установил новый закон: на игры отправляются дети с десяти лет. С десяти! Как они смогут выжить, если раньше, когда допускали с двенадцати, самым молодым победителем был четырнадцатилетний Финник Одэйр? Тот, в отличие от них, мастерски владел оружием, да и ещё был чертовски красив. А эти дети? Что смогут сделать они? Сегодня первая Жатва для Пози, младшей сестры Рори. Ей только десять…

Но с другой стороны, в чаше с именами лежит лишь одна бумажка с её именем. Вряд ли такое произойдёт…

— Встретимся на площади, — говорю я, отвязывая козу.

— Конечно же, — бодро отвечает мне Хоторн.

Я уже почти ухожу, как слышу его крик:

— Прим!

— Чего? — удивлённо оборачиваюсь я.

— И пусть удача всегда будет на твоей стороне!

Я лишь улыбаюсь и ухожу в сторону домов.

***

Площадь наполнена до отказа. Куда ни посмотри — всюду девочки в опрятных платьях и мальчишки в чистых рубашках. Китнисс как всегда права: заставлять идти детей на эшафот в праздничных нарядах — это более чем жестоко. Особенно, зная, что некоторые из них сегодня не вернутся домой.

Я стою в самом конце очереди. Вдали уже заняли места многие мои одноклассники и друзья по школе. Но сегодня все стараются об этом забыть. В этом мире каждый за себя, каждый за себя…

Из-за угла выходят, явно торопясь, Хоторны в полном составе. Рядом с ними Гейл и Мадж. Девушка с грустью смотрит то на площадь, то на свой заметно округлившийся живот и временами вздыхает. В наше время дети не рождаются — они умирают. Умирают для развлечения, а рождаются для боли потерь…

Рождённые умереть — вот кто мы на самом деле.

Рори чуть улыбается, заметив меня, и машет рукой. А я в ответ тоже. Вот и они скрываются, растворяясь в этой толпе, пропитанной страхом ожидания.

Вот и моё место. Рядом какие-то малознакомые девочки, одна из них явно нервничает — вид такой, точно сейчас упадёт в обморок. Обернувшись, в толпе я нахожу Пози Хоторн. Девчушка натягивает на себя самую невинную улыбку и машет мне, что-то шепча одними губами. И я понимаю, что за слово. «Удачи».

Удача… Сегодня она тебе гораздо нужнее, чем мне.