Надежда сильнее страха (СИ)

— Да толком ничего, — отмахиваюсь я. — Что-то о том, что на Арене моя помощь вряд ли будет к месту… Я не помню.

— Странно, — повторяет Пит, удручённо качая головой. Он оборачивается в сторону Китнисс. Та, по-прежнему, неподвижно сидит вполоборота, прикрыв глаза. — А что ты думаешь, Китнисс? — обращается он к ней. Она едва приоткрывает глаза и смотрит на него рассеянным взглядом.

— Эта девочка неспроста попала на Игры именно сейчас, — её голос звучит глухо и хрипло. Я с удивлением смотрю на неё и даже не могу понять, о ком она сейчас говорит. Думаю, что остальные испытывают что-то подобное. Пит и Рори удивлённо оборачиваются в её сторону, а Эффи, до этого копошившаяся всё в каких-то бумажках, затихает.

Сестра оборачивается ко мне лицом и вопросительно смотрит на меня.

— Скажи, не замечала ли ты в поведении Омел чего-то странного, кроме дикой жажды крови?

— Её взгляд, — робко начинаю я. — Она точно не видит остальных.

— И зрачки расширены до невозможности, — вмешивается Рори. — Бегают туда-сюда, никогда не поймёшь, куда она смотрит.

Китнисс, видно услышав достаточно, поворачивает голову в сторону Пита и произносит одно-единственное слово:

— Осы-убийцы.

Лишь одно слово, а вокруг тут же воцаряется невероятный хаос. Эффи вскрикивает и чуть ли не лишается чувств, Рори вскакивает с места и начинает ходить из стороны в сторону и только наши менторы остаются в относительном спокойствии — во всяком случае, внешне.

— Ты знала об этом? — спрашиваю я напрямую.

— Нет, только строила предположения, — качает головой сестра.

— И что нам теперь делать? — шепчет Рори. Взгляд его ничуть не менее безумен, чем у Омел. — Она ведь совершенно неуправляема!

— Я думаю, что полагать, что все это произошло случайно, бессмысленно, — произнёс Пит.

Я почти не слушаю их. Всё происходящее мне кажется сущей бессмыслицей: зачем травить ядом ос-убийц девочку, которая и без того опаснее некуда? Я вспоминаю то, что произошло на семьдесят четвёртых играх: из-за укусов этих ос сестра долгое время провела без сознания, а до этого, как она рассказывала, видела галлюцинации. Но зачем?

Я не сразу поняла, что последние слова я сказала вслух. Пит и Китнисс вопросительно смотрят на меня.

— Что именно ты имеешь в виду? — интересуется ментор.

— Я не могу понять, зачем использовать кому-то на Омел яд ос. Какой в этом смысл?

— Прим, — неожиданно присоединяется к разговору Китнисс, — ты ведь помнишь, что произошло на наших с Питом Играх, когда я нашла осиное гнездо? — я удовлетворительно киваю головой. Голос сестры тих и сосредоточен, кажется, то, о чём она сейчас говорит очень и очень важно.

— В Капитолии по-своему научились использовать их яд. Когда оса кусает человека, то подсознательно у него всплывают все его страхи, начинаются ужасные галлюцинации. Капитолийские «врачи», когда работают с такими пациентами, могут внушить им что угодно: хоть ненависть к своей родной матери. Причём, они доведут всё до такой степени, что их «клиент», когда встретится со своей несчастной и ни о чём не подозревающей родственницей, просто убьёт её без всяких лишних мыслей.

— Ты хочешь сказать, — начинаю я, но сестра точно продолжает моё предположение.

— Они использовали этот метод на ней. Спросишь, откуда я знаю? — я киваю головой. — Скажем так, у нас и у большинства менторов есть один хороший знакомый из Капитолия. Он, конечно же, не в силах помогать нам в работе с трибутами, но зато он постоянно рассказывает нам о всяких научных достижениях. Иногда это просто полезно, а иногда даже помогает нашим трибутам хоть сколько-нибудь продержаться. В том году, победил мальчишка из Четвёртого дистрикта. Ты ведь помнишь, что там происходило на Арене?

— Да, вся арена представляла собой небольшой лес и огромное здание, полное всяческих ловушек. Тот парень, кажется, буквально в самый первый день он наткнулся на такую, пытаясь найти себе убежище, — вспоминаю я. — Кажется, она выглядела как простой луч света из окна, но стоило коснуться её, как кожа получала ужасные ожоги.

— Все тогда ужасно удивились: как это нашёл такую ужасную ловушку и даже не подал вида, что удивлён. А дело было в том, что Финик, как и все остальные менторы, прекрасно знал, о том, что капитолийские учёные изобрели особую линзу не просто усиливающую влияние солнечного света на организм — эта линза превращала обычные, почти безобидные лучи, в смертоносное излучение невероятной силы. Одейр рассказал об этом на всякий случай, вскользь, своим подопечным, вот — одному пригодилось.

— Он ещё, кажется, умудрился в эту ловушку заманить несколько особенно драчливых трибутов, — прибавляет Рори. Китнисс кивает головой и замолкает.

— Этот трюк с использованием ос называют охмором, — вмешивается Пит. — Никто не знает, насколько сильно действует эта штука и, главное, как долго.

— Очень оптимистично, — бормочу я в ответ, задумываясь о словах сестры. Интересно, кто же это им всё рассказывает? Может, сам Финик? Китнисс часто говорила о том, что ментор из Четвёртого дистрикта знает множество любопытных вещей. Но так ли это…

Комментарий к Глава 11