Надежда сильнее страха (СИ)

Я оглядываюсь вокруг: слабо освещённая комнатка, никаких окон, краска серо-зелёного цвета. Я сижу на металлической кушетке, на которую сверху накинули тонкий матрас. К левой руке подсоединена капельница, но её содержимое уже давно закончилось. Я осторожно отсоединяю её. Я по-прежнему в той же одежде, в какой была на Арене. Я присматриваюсь к грязи на брюках: в складках она даже до сих пор не просохла до конца. Странно.

Где я?

Я впервые осмеливаюсь задать себе этот вопрос. Может, так выглядит ад? А почему я в грязной, даже ещё пахнущей дождём и сыростью, одежде? И почему я почувствовала что-то, когда вытаскивала из своей руки иглу? Нет. Я была скорее жива, чем мертва.

И именно сейчас я вспоминаю о Рори.

Если бы я была мертва, то он был бы рядом.

Пошатываясь, борясь с нахлынувшими слезами (вряд ли на том свете можно плакать), я пытаюсь осмотреться получше. Меня схватили? Но почему? И как? Неужели Омел промахнулась, а я просто упала в обморок? Нет. Я слишком хорошо понимаю, что ни того, ни другого произойти просто не могло. Так что же…

Я прохожу немного вперёд и теперь вижу дверь, до этого частично скрытую за небольшим пустым шкафчиком. Голова ещё немного кружится, поэтому мне требуется немного усилий, чтобы схватиться за ручку. Она с лёгкостью открывается, и я вижу небольшой, но светлый коридор, полный дверей. В конце коридора, справа, комната побольше, за дверями из матового стекла; видно, что там горит свет, даже слышны чьи-то голоса. Мне кажется, что с моим слухом что-то не так. По ощущению похоже, будто меня оглушило взрывом. Я чувствую, как в ушах немного «звенит».

Буквально на одно мгновение в моей голове появляется страшная мысль: а вдруг никого и не убили, вдруг они все здесь? Я испуганно прячусь в комнату. Не знаю даже, что меня больше напугало: мысль о том, что все мы часть какого-то страшного действа или то, что я всё ещё верю в спасение Рори.

Что бы там ни было, как бы всё ни обернулось, нужно заставить себя выйти. Рано или поздно придётся. Я стараюсь не думать больше ни о чём, кроме своей новой цели, но, пока я иду по пустому коридору, в моей памяти постоянно всплывают мои последние секунды на Арене. Посмертные крики моих союзников, Рори…

Все остальные двери закрыты или кажутся таковыми — я их не трогаю. Лишь створки последней двери приоткрыты. Я приближаюсь к ней и стараюсь вести себя как можно тише. Правда, сложно понимать степень шумности своих действий, когда мало чего слышишь. Неожиданно я слышу чей-то голос, он произнёс что-то чуть громче, чем остальные. Лишь спустя пару секунд я понимаю, что он сказал:

— Там кто-то за дверью. Наверное, она?

Я уже не сомневаюсь, что тут что-то нечисто. Я разрываюсь между двумя желаниями: убежать в «свою» комнату, пока меня не заметили окончательно или просто ворваться туда и разнести всё, что можно. Но я даже не успеваю ничего сделать. Дверь открывается так неожиданно, что я даже инстинктивно делаю шаг назад. Передо мной какой-то молодой человек, как будто знакомый. Лицо серьёзное, но на губах едва заметная улыбка. Почему же он кажется таким знакомым…

— Рори, — шепчу я, сама не веря в это. Он улыбается чуть заметнее. И плевать, что у него за спиной, возможно, целый отряд миротворцев, — я безо всяких раздумий бросаюсь ему на шею. Мне кажется, что я перепачкала всё его лицо своими слезами. До меня доносится чёй-то голос:

— Прим?

Я приподнимаю лицо и чуть слышно вскрикиваю. Рори тут же уступает мне дорогу, так как я мчусь, не видя перед собой никаких преград. Ещё одно мгновение, и я тону в объятьях Китнисс. Я не понимаю ровным счётом ничего, что сейчас происходит. Может, это всё мой сон. Или мы все мертвы. Я не понимаю, и не хочу понимать. Сейчас мне этого более, чем достаточно.

— Мы сделали это, — наконец, говорит сестра. Я внимательно смотрю на её лицо: уставшее, но торжествующее. Я отпускаю её, осматриваясь вокруг. Такое ощущение, что Игр ещё и не было. Тут все те, с кем мы проводили наши вечера в Капитолии. В углу стоят Эффи, Цинна и Порция. А рядом с Китнисс Пит, до этого явно говоривший с каким-то высоким светловолосым человеком. Он поворачивается ко мне лицом, и я не могу поверить тому, что я вижу. Это слишком нереально.

— Рад видеть тебя здесь Примроуз, живой и невредимой, — говорит Плутарх Хевенсби. Обернувшись, я вижу за своей спиной подошедшего Рори. — Я вижу, что ты несколько в смятении, — прибавляет он, заметив мой взгляд. — Успокойся для начала, никто тебе или твоим друзьям или родственникам не причинит никакого вреда.

— Друзьям? — вопросительно смотрю я на Рори.

— Кора и Эртер здесь, — кивает он. — Кора хуже перенесла снотворное, поэтому Эртер пока дежурит у неё.

— Ладно, — я притворяюсь, что мне всё понятно, хотя на самом деле всё абсолютно не так.

— Теперь можно будет сообщить маме, — доносится до меня голос Китнисс, говорящей это Питу.

— Маме?

— Мы ей ничего не сказали. Почти, — тут же наскоро прибавляет она. — Я заранее, ещё давно попросила Хеймитча сказать ей в случае чего, что о тебе не стоит беспокоиться.