Надежда сильнее страха (СИ)

Его не пустили вовнутрь. В небольшой комнатке находилось множество людей. И все они смотрела на девочку, лет двенадцати, лежавшую без сознания на смотровом столе. Видимо, её только что принесли. На ней ещё было когда-то светлое платье, которое, как и вся кожа и волосы, было покрыто гарью. Все руки и ноги были исцарапаны, кое-где виднелись следы ожогов. Медсёстры ворчали на пришедших из-за того, что они не могут начать свою работу из-за них, кто-то из врачей начал говорить им что-то в ответ, а я смотрела на эту девчонку и понимала, что она выглядит слишком знакомо.

Она была из Двенадцатого.

И она была жива.

Тогда я, наверное, и очнулась.

Сегодня утром Китнисс убежала на какое-то собрание. Насколько я поняла по обрывкам разговоров, обнаружили кого-то в лесу поблизости. За последние сутки я узнала и осознала всё, что произошло за всё это время и то, что мне успели рассказать ещё тогда, в планолёте. То, как Китнисс и Пит вытащили нас с Арены, то, где мы сейчас находимся. Мы были в том месте, что когда-то было Тринадцатым дистриктом, тем самым, что разрушили 78 лет назад. Как оказалось, разрушили лишь на словах.

Все эти годы они тихо сидели в своём высокотехнологичном подземелье и ничего не делали. Каждый раз, когда я думала об этом, то во мне снова оживали все те эмоции, что были со мной в последние дни на Арене. Китнисс, мне кажется, тоже часто об этом задумывается. Я прекрасно понимаю, что должна быть им благодарна, ведь они дали нам убежище, но… Эти серые стерильные стены, эти серые люди… Я даже ни разу за эти дни не увидела ни одного ребёнка. Пит сказал, что их тут не так уж и много и все, в основном, находятся на других этажах.

Сегодня никто даже не приставал ко мне с нудными разговорами. Я всё ещё не совсем отошла от произошедшего, да и разговаривать ещё как-то не получается — слишком сильно дрожит голос. К тому же, и сам шанс того, что хоть кто-то смог выжить, кроме этой девчонки был крайне мал. Хотя, местный врач говорил Китнисс о том, что, по словам выжившей, не она одна побежала в сторону леса. Правда, что именно тогда произошло, она тоже толком не объяснила.

Я иду по пустынным коридорам медицинского блока — пожалуй, это единственное место, кроме нашей «комнаты», где мне можно находиться без чьего-либо разрешения. Здесь всё ещё находится один слишком важный для меня человек. Отчего-то мне кажется, что сейчас мы особенно остро нуждаемся друг в друге.

Я ещё ни разу толком не навещала Кору. В первые дни я была слишком занята тем, что жалела и ненавидела себя, а вчера, когда у меня было свободное время, она спала. Последнее меня не остановило бы и сейчас. Все врачи перешли на другой этаж, кажется, у них сейчас какое-то собрание, поэтому никто не сможет меня выгнать. Я быстро нахожу нужную палату, так как на ней написано её имя. Тихо постучавшись, медленно захожу вовнутрь.

Кора лежит на кровати, задумчиво изучая потолок, но стоит мне войти, как она дёргается и резко встаёт.

— Осторожнее, — тут же по привычке говорю я, стараясь контролировать голос.

— Нечего тут осторожничать, — слегка улыбается она, но буквально через секунду её улыбка сменяется задумчивой пустотой в глазах. За всё это время, в ней почти ничего не переменилось, лишь появилась эта странная задумчивая пустота. — Эртер ко мне уже приходил и всё рассказал. Мне жаль. Очень жаль.

— Пока еще ничего неизвестно, — бормочу я. Я стараюсь говорить короткими общими фразами. Кажется, так голос дрожит куда меньше. Мне хочется спросить её о том, что она чувствует, хочется понять: пережила ли она гибель брата, но она буквально не даёт мне и вставить слова.

— Я говорила с той девочкой, Сара, кажется, — обрывает меня Кора. — Иногда положение пациента довольно выигрышно: её как-то перевели ко мне в палату, пока у неё убирались или что-то в этом духе, а я её расспросила кое о чём, — она едва заметно улыбается, буквально одними кончиками губ. — Как я поняла, бежали почти все; а как я слышала от Эртера, были посланы люди искать их, чтобы привести сюда. Я думала, что ты и сама всё это знаешь.

— Нет, — говорю я, качая головой. — Китнисс почти не говорит со мной об этом. Да я её толком и не вижу. Пита тем более. Эртер приходил ко мне, лишь когда нашли эту девочку.

— А Рори?

— Китнисс и Пит последнее время забирают его с собой. Я его даже толком не вижу, да он и не рассказывает. Я почти ничего не знаю.

— Когда сюда придёт Эртер, то ему от меня точно влетит, — шутливо шипит Коралина. — Получается, ты вообще ничего не знаешь?

— Почти. Знаю, что мы в Тринадцатом. А что вообще происходит — сплошная неизвестность.

— Спасибо, что хоть про это тебе рассказали, — слегка улыбается она и замолкает. Пару секунд мы молчим. Я бросаю на неё растерянные взгляды, не зная: сейчас спросить или потом. Да и вообще, нужно ли делать это вообще.

— Прекрати на меня так смотреть, пожалуйста, — вдруг говорит Кора. Сейчас на её лице нет никаких следов весёлости. — Мне уже лучше. Биться в истерике не буду точно. Я уже тогда, на Арене, почти отошла.

— Ты… — начинаю я, но меня снова перебивают.