Надежды маленький оркестрик

Здравствуйте, Павел Григорьевич! Всем штормам
вопреки,
пока конфликты улаживаются и рушатся материки,
крепкое наше суденышко летит по волнам стрелой,
и его добротное тело пахнет свежей смолой.

Работа наша матросская призывает бодрствовать нас,

хоть вы меня и постарше, а я помоложе вас
(а может быть, вы моложе, а я немного старей)…
Ну что нам все эти глупости? Главное – плыть
поскорей.

Киплинг, как леший, в морскую дудку насвистывает

без конца,
Блок над картой морей просиживает, не поднимая
лица,
Пушкин долги подсчитывает, и, от вечной петли
спасен,
в море вглядывается с мачты вор Франсуа Вийон!

Быть может, завтра меня матросы под бульканье

якорей
высадят на одинокий остров с мешком гнилых
сухарей,
и рулевой равнодушно встанет за штурвальное
колесо,
и кто-то выругается сквозь зубы на прощание мне
в лицо.

Быть может, все это так и будет. Я точно знать

не могу.
Но лучше пусть это будет в море, чем на берегу.
И лучше пусть судят меня матросы от берегов вдали,
чем презирающие море обитатели твердой земли…

До свидания, Павел Григорьевич! Нам сдаваться

нельзя.
Все враги после нашей смерти запишутся к нам
в друзья.
Но перед бурей всегда надежней в будущее глядеть…
Самые чистые рубахи велит капитан надеть!

«Друзья, не надейтесь на чудо…»

А. Тарковскому

Друзья, не надейтесь на чудо,
не верьте в заморский Сезам.
Нам плакать и плакать, покуда
Москва не поверит слезам.

«Не верю в Бога и судьбу, молюсь прекрасному и высшему…»

Не верю в Бога и судьбу,
молюсь прекрасному и высшему
предназначенью своему,
на белый свет меня явившему…
Чванливы черти, дьявол зол, бессилен Бог —
ему неможется.
О, были б помыслы чисты!
А остальное все приложится.

Верчусь, как белка в колесе,

с надеждою своей за пазухою,
ругаюсь, как мастеровой,
то тороплюсь, а то запаздываю.
Покуда дремлет бог войны —
печет пирожное пирожница…
О, были б небеса чисты!
А остальное все приложится.

Молюсь, чтоб не было беды,

и мельнице молюсь,
и мыльнице,
воде простой, когда она из золотого крана вырвется.
Молюсь, чтоб не было разлук,
разрух,
чтоб больше не тревожиться.
О, руки были бы чисты!
А остальное все приложится.

Цирк

Ю. Никулину