Надежный человек

 — Не смей, Сыргие, поносить Антонюка, не смей! — Кику даже на минуту остановился. — Не смей, понимаешь?

 — Я и не думаю клеветать на него. — Волох, идя следом за Илие, легонько подтолкнул его. — Делай шире шаг, мы не на прогулку вышли…

 — Вот что я тебе скажу, — сохранив равновесие, Кику так и не тронулся с места. — Антонюка они бросили в подвал, чтоб сожрали крысы, — надеюсь, слышал о таком приеме? Я сам видел его одежду, собственными руками смазывал жиром ранки от укусов… Понимаешь, что это значит?

 — Понимаю. И все же его нужно немедленно отстранить, убрать. Оборвать любые связи, чтоб ничего–ничего не знал о наших делах. Если хоть одна подпольная квартира известна ему, от нее нужно срочно отказаться. Он — ловушка, которую они нам подставляют.

 — Я полностью доверяю Антонюку, — твердо сказал пекарь.

 — Вот как? — нетерпеливо воскликнул Волох. Именно на твое доверие он и рассчитывает. Плюс ореол героя, каким вы окружили его. В нужное время он и представит информацию своему благодетелю Фурникэ… Как я только что сказал? — попытался припомнить он. — Их ставленник? Хлыщ? Просто пугало, которым стращают дурней. Ничего более. Но откуда у тебя подозрение, что его могут арестовать? Тоже от хозяйки Лилианы? Признавайся.

 — Признаюсь: от нее, — подтвердил Илие, как будто его поймали на чем‑то нехорошем. Он еще хотел прибавить что‑то, но Волох не дал.

 — Стоп! Подожди, — поспешно, нетерпеливо проговорил он, стараясь не упустить мысль. — Прежде всего объясни мне следующее: как и где именно ты с нею разговаривал? И откуда известны этой женщине факты, которые она тебе сообщила? Значит, этой ночью, да? И ты даже думаешь, что одновременно с Лилианой взяли и этого хлыща Фурникэ? Да ты просто ходил у нее под окном, поскольку тревожишься за нее. Ходил под окном, опасаясь, как бы невзначай не арестовали твою Бабочку…

 — Да, Сыргие. После того как мы разошлись, я…

 — Соскучившись, направился… Ясно! — Он остановился, внимательно оглядывая улицу. — Какое сегодня число: четное или нет? — Он допустил неосторожность, посмотрев на часы, однако тут же спрятал руку в карман. — Дойдем до угла и разойдемся. Ты пойдешь в одном направлении, я — в другом.

 — Хорошо, — согласился Илие, словно впереди, в указанной Волохом стороне, его ждало тяжкое наказание.

 — Вот что следует сделать: кому ты можешь передать — еще сегодня — все твои связи? Хотя бы из твоей бригады?

 — Иону Агаке.

 — Впрочем, нет, пока дело не прояснится, пекари не подходят.

 — Агаке, — машинально повторил Илие.

 — Слышал, слышал! Нет, лучше передай Гаврилэ. Ах да, ему тоже нельзя. С ним вообще избегай встреч. Ты не знаешь его, никогда в жизни не видел! Значит, Агаке. И на этом твоя работа временно прекращается.

 — Понятно. — Даже и сейчас Илие надеялся каким-то образом задобрить Волоха, хотя понимал, что шансов на это почти не было. — Почему ты так говоришь: временно, временно?

 — Потому что пока ты в самом деле отстраняешься на время. Повторяю: пока. Значит, так… Старайся не видеться со мной, ни сегодня, ни завтра, ни еще когда-либо. Это во–первых. Если будет нужно, сами найдем тебя, где б ты ни был. Что же касается моего жилья — забудь о его существовании. Навсегда выбрось из головы! Надеюсь, справишься с такой задачей? — И добавил, успокаивающе приподняв руку: — Очень тебя прошу, сделай это ради нашего дела. Если же чувствуешь, что не в силах справиться, с собой, скажи напрямик. Тогда я сразу же переберусь в другое место.

 — Ничего, ничего, все будет в порядке, — сдавленно проговорил пекарь. — Никогда больше не переступлю твоего порога.

 — Пока мы не позовем тебя, — вновь попытался успокоить его Волох. — Потому что, кто знает, быть может, в какой‑то день я прибегу к тебе в пекарню и попрошу кусок хлеба, теплого, только–только из печи. Надеюсь, не откажешь? Ну вот, — вернулся он к прежнему разговору, чуть заискивающе улыбнувшись, как будто извиняясь за неуместную шутку. — Подожди, в свое время получишь известие… посмотрим. Пока же… Пойми: они подставили тебе ловушку! Знают, конечно же знают, что ты любишь ее…

 — Короче, пожалуйста, — недовольно прервал Кику. — Я уже и так понял, что ты потерял ко мне доверие.

 — Речь идет о большем: о нашем деле. Или тебе хочется стать слепым орудием в руках сигуранцы?

 — Я верю и в Лилиану, и в Антонюка. И не только в них, — твердо, непреклонно договорил Кику, — В партии не одни ангелы — это ты у нас точно свежевыкупанный младенец. Другие заслуживают доверия не меньше, чем… Какого черта скрывать: чем ты, товарищ ответственный!

 — Ты прав, я ничуть не чище других, — проговорил Волох. — Ничуть. Но именно поэтому должен быть тверд и непреклонен. Неужели ты не можешь понять меня, Илие?

 — Насчет того, кому должна доверять партия, — возразил Кику, — будем судить по делам. По делам, товарищ ответственный!

Они подходили к перекрестку, и Волох напомнил:

 — Ты пойдешь в эту сторону! — Но, увидев, что Кику сворачивает не туда, добавил: — Ну хорошо, иди в ту. Я пойду в эту.

XVI