Надёжный флюгер. Юмористический фантастический роман-боевик

А тем временем Барахчан уже почти подходил к селу Керби. Спускался, как заправский альпинист, с обрывистого склона горы. Потом продирался сквозь буреломы и густую таёжную чащу, по болоту. Он торопился вернуться назад с внезапной и великой новостью.

Но слишком уж поторопился Барахчан. Не удалось ему услышать заветного слова – Джонгмо. Впрочем, итак он владел основной информацией, и теперь собирался продать её, как можно дороже.

Поправив очки, пан Рында стремительно (на правах автора произведения) перелетел туда, где находились другие анархисты, которых должны были расстрелять, но так и не смогли. Удалось им улизнуть из-под самого носа не только «зелёных» стрелков, но бойцов частей особого назначения. Проще говоря, чоновцев. Не без помощи, разумеется, Роберта Борисовича, и он этим гордился.

Рында убедился, что почти всё идёт так, как он задумал. Но «почти» это не значит, что «совсем». Этого писатель-либерал никак не мог понять и постичь.

А сейчас он наблюдал за тем, как мирно и безмятежно спали на звериных шкурах, расстеленных на полу, в большой избе, Юлия, Павел и Афанасий. Они так и остались в своих рваных одеждах, в том, в чём не так и давно стояли перед направленными на них стволами винтовок, на расстреле.

В горнице стояло заметное тепло, потрескивал огонь в русской печи.

Во дворах горного села, скрытого от посторонних любопытных глаз, ржали на привязях лошади, давно орали петухи, мычали коровы… Многие из местных сельчан уже бодрствовали, обхаживая скотину, задавая ей корм.

Люди везде живут, всюду приспособляются. По-разному, правда, существуют. Но там, где достаток и не ведают они нужды, там, пожалуй, и находится рай… для человека. Даже если он плывет на льдине, причём неизвестно, куда и зачем, но, имея при себе, всё, что надобно, то… Одним словом, поселение, хоть и в горах находилось, но жители его нужды особой не знали.

Да и не могли знать, ибо не дотянули сюда свои, не очень-то и чистые лапы новоявленные князьки да бояре от… Совдепии.

На службе ЧК

У себя, во временном чекистском кабинете, сидел весьма и весьма задумчивый уполномоченный ГубВЧК по селу Керби Емельян Фолин. На его широком лбу не то, чтобы красовалась, но была очень заметна, даже с первого взгляда, большая синяя вздувшаяся ссадина. Назвать её по-научному, по-медицински, гематомой, даже у него, Фолина, язык не поворачивался. Ибо отметина, памятный знак от одноглазого «зелёного» стрелка, больше походила, если выражаться по-простому, по-народному, на огромный шишак.

Емельян Фолин курил большие папиросы, ещё местами оставшиеся от царского режима, под названьем «Карнавал». Понятная и широко распространённая по России (и очень даже модная) – «экспроприация экспроприаторов». Если проще, то призыв, идущий от сердца к сердцу – «Грабь награбленное!». А поскольку, и на самом деле истории движется, как бы, по спирали, повторяя, пусть не тютелька в тютельку, свои… витки, то… Одним словом, кто ныне в России кушает чужие пирожки с капустой и, более того, с мясом, глубоко пожалеет о том, что решил внезапно… разбогатеть. Истинные русские боги достанут злодеев и за самым дальним бугром.

Перед Фолиным лежало уже другое оружие, чей-то трофейный парабеллум. Он, облокотившись на стол, пристально смотрел в узкоглазое и хитроватое лицо Игнатки Барахчана.

– И что, утверждаешь, товарищ негидалец,– снисходительно переспросил внезапного посетителя его кабинета и, получается, дорогого гостя Емельян,– выходит, анархистский клад находится, где-то, перед стойбищем Верхняя Эконь?

– Так есть,– кивнул головой Барахчан.– Так Игнатка имел слышать.

– Знаю, бывал там. Второй распадок от Пивана? Но врёшь, пожалуй. Видать, точно знаешь, но указываешь мне совсем другое место, совсем не то, где спрятано золотишко. А меня за нос водишь. А может, всё и придумал?

– Барахчан есть честный негидал. Он всегда говорил правда, – Игнатка привстал со стула, сделал вид, что его обидели слова большого начальника. – Ты, командира, должен это понимал. Мой названий, фамилий «Барахчан». Это, все знал, по русском язык есть «доброе утро». Игнатка весь добрый. Такой, как утро.

– Какого же чёрта вы, товарищ Барахчан, вы, господин Доброе Утро,

шарахались по горам? Прямо отвечайте, на кого вы работаете!

На какое-то мгновение Барахчан задумался, потом почесал подбородок и с тоской посмотрел в сторону, в окно.

Обидевшейся на большого начальника негидалец только собрался дать достойный ответ, как откуда не возьмись перед ними предстал Рында, улыбающийся, в своих очочках и всё том же штормовом костюме.

При этом Роберт Борисович на правах автора заявил:

– Господин Барахчан говорит правду. Прошу это учесть.

– Это опять ты, нечистая сила,– Фолин встал с места и крикнул в приоткрытую форточку.– Симбулаев зайти ко мне!

Буквально через минуту в кабинет вошёл низкорослый чоновец с будёновкой на голове и винтовкой за плечами и встал перед Емельяном по стойке «смирно».

– Симбулаев,– Фолин показал рукой на Рынду,– забери этого английского шпиона и запри в соседней комнате! Пусть у входа его караулит боец Флантер.