Надёжный флюгер. Юмористический фантастический роман-боевик

– Что хуже их совсем никого в мире нет?

– Почему же? Есть и похуже. К примеру, американцы и, понятно, японцы. Да и всякого иностранного сброда хватает. Но и анархисты, Никифор, не совсем то, что надо бы. Я хоть и служитель от Господа, но сподоблюсь взять сей грех на себя. Три пули – три выстрела. Больше патронов не затрачу. Свят, свят, свят! С нами сила крестная! Я глубоко верующий человек, потому и шашкой хорошо владею.

Естественно, что свидетелем и слушателем этого разговора был невидимый Рында, и он категорически был против того, что Питирим так плохо отзывался о добрейших и умнейших людях планеты – американцах. Ну, ни в какие ворота не лезет. Сплошное безобразие. Ведь персонажи его увлекательного и поучительного романа должны действовать только так, как повелел им автор Рында.

Богомол и глава таёжной церкви и даже предводитель и, можно сказать, основатель одного из самых своеобразных направлений в Христианстве, Питирим перекрестился поспешно. Потом перекрестил и атамана Корнева.

– Оно понятно, Питирим, человек ты у нас святой и уважаемый,– сказал, выходя из молельной избы, Никифор.– Но покуда они мои гости, ни один волос с их голов не упадёт. Ты вот, Питирим, стреляешь шикарно и шашкой машешь, как целых три верховых, но Святое Евангелие почитывай порой. Подзабыл, видать, чему там, допустим, апостол Матвей и другие учат нас, неразумных.

– Дальше катится некуда, – обиделся Питирим. – Скоро ты мне, Никифор, посоветуешь и американцев возлюбить. Никак не могу! Сил на такое не имеется.

Удаляясь, Никифор только досадливо махнул рукой.

На свой страх и риск писатель Боб решил чуть-чуть пообщаться с местным священнослужителем. Рында внезапно возник перед ним и нравоучительно, даже миролюбиво, произнёс:

– Вы и на самом деле совершенно не правы, господин Питирим. Американцы – самые добрые и прекрасные люди, воспитанные и культурные…

– Свят, свят, свят! – перекрестился Питирим.– Изыди, Сатана!

Он моментально выхватил из деревянной кобуры свой парабеллум и, не мешкая, успел выстрелить в беса.

Но и Рында был наготове, потому на правах автора произведения моментально перелетел в сторону и упал рядом с небольшим пригорком, в густую траву. Простительно и понятно то, что штаны его штормового костюма в момент пропитались мочой. Ведь он слышал свист пули над самой головой, когда уже «испарялся». Если бы писатель чуть-чуть промедлил и не качнулся в сторону во время своего исчезновения, то так бы навечно и остался бы в своём незаконченном и, наверное, гениальном романе.

Точнее, его бы, конечно, выбросило из собственной рукописи на… кресло, перед личным компьютером. Но он так вот и застыл бы перед монитором с развороченным пулей черепом. Вот для следователей и дознавателей сразу же столько бы тайн и загадок нарисовалось, что впору сразу двадцать детективных романов писать.

С одной стороны – не так уж и плохо, одним негодяем в России стало бы меньше… Но с другой, так называемая, общественность, точнее «пятачки с пятачка» требовали бы найти преступника и объявить убийство политическим. Да и в Вашингтоне бы очень горевали. У них такие случаи, гонителей мировой свободы и независимости, расписаны, как по нотам. У них даже всенародно тоскуют по строгому указанию самых главных господ и дам. Такая вот особенная… демократия.

Но всё обошлось. Невидимый и весьма обиженный Рында лежал в густой траве и плакал, как дитя. Знал бы, какой-нибудь добрый человек, что там за дерьмо хнычет, то пару бы гранат не пожалел, израсходовал бы… Ведь в данном случае тут произошло бы абсолютно святое дело. Травят же москвичи тараканов, и война с ними идёт не на жизнь, а на смерть даже на Рублёвке. Впрочем, таковых «рублёвок» нынче по России-матушке немало.

За широким круглым столом сидел Никифор со спасёнными им анархистами. Перед ними стояли всякие разные таёжные блюда: от варёной медвежатины до копчёного сига. Имелись многие изысканные кушанья, но не наблюдалось спиртного. Да и табаком баловаться считалось в данных горных местах великим грехом и глупым, никчемным делом.

В целях безопасности Рында находился с ними рядом, но в невидимом состоянии. Довольно рисковать! Теперь он будет осторожен. Ведь придет время – и он очень будет нужен Соединенным Штатам Америки. Там, в самом Госдепе, а может быть, даже и на самой лужайке, у Белого Дома, президент ему скажет: "Вы большой и очень необходимый нам человек, пан Рында!". Вами гордится Америка! Вы с нами, значит… Одним словом, всё оплачивается».

Анархисты ели, но не с великим азартом. Пока что гостеприимство Никифора не ведало границ.

– Вы, кушайте без всяких там стеснениев, господа анархисты,– от души угощал не очень желанных гостей Никифор, показывая рукой на чашу с солёными груздями.– И беседу будем продолжать дискуссионную. Так вот, дело своё, господа анархисты, вы усложнили тем, что ваша дамочка в бреду про клад с несметными сокровищами, за коим ваши дружки отправились, очень даже сказала немало. Простительно. У неё ранение, всё ж, почти серьёзное получилось. Без обид разных, нечестивые вы люди, однако.