Надломленный мозг

— Да, действительно, мой муж имел любовницу, о которой знала я. Он сам сказал об этом. Предупредил, что обманывать меня и прятаться не может, а потому, как человек порядочный, покинет семью. Что я могла сказать в ответ? Только одно: пусть делает так, как считает правильным. Я не собиралась унижаться перед ним, лишь попросила, чтобы он не забывал сына. Все-таки как бы у родителей ни складывалась жизнь, мальчику нужен отец. — Она говорила спокойно, с печалью и отрешенностью не только в голосе, но и во всем облике. При этом не хотела вызвать жалость к себе. Ни в коем случае. Жалость унижала ее, жалость претила ей. — Так вот, сказать-то он сказал, но уйти от нас так и не решился. И потянулись дни, недели и месяцы его раздвоенной личности. Он не мог обходиться без семьи, потому что сюда приносил и радости, и горести, потому что здесь его всегда понимали. Но не мог обходиться и без Инги — она притягивала его мужскую суть настолько сильно, что даже мне он жаловался на свою слабость. Это может показаться невероятным и смешным, но так было на самом деле. Надо сказать, что Инга была в курсе того, что мне известно о связи мужа с нею. Но ни я, ни она никогда не произнесли между собой ни единого слова на эту тему. Мы вообще никогда не общались. Мы просто игнорировали друг друга. Иначе говоря, каждая в душе ненавидела другую. Я считала ниже своего достоинства находиться рядом с любовницей мужа. Она воспринимала это проще — ей доставляло удовольствие своим насмешливым видом ущемить меня. Но я была выше этого, мое воспитание не позволяло мне опускаться до ее уровня! — Женщина вновь прервала свой рассказ и посмотрела на Аристарха с некоторым облегчением, будто сбросила с плеч часть гнета, и от этого ей стало легче дышать и думать. — Так продолжалось до тех пор, пока однажды Инга не объявила моему мужу, что ждет от него ребенка и требует, чтобы он порвал с семьей. И началась какая-то вакханалия. Муж стал метаться как ненормальный. Бросить нас не мог, но и допустить, чтобы его ребенок от Инги рос без отца, тоже не мог. Представьте себе, что я пережила в этот период! Какой-то ад! Пока, наконец, не нашелся выход из положения. Не знаю, как мужу удалось все решить, но однажды он объявил, что на Инге женится его водитель, что скоро будет свадьба. Это был гром среди ясного неба. Я ничего не понимала. Лишь по прошествии времени мне стукнуло в голову, что водитель, вероятно, согласился жениться на Инге потому, что она втайне от моего мужа была любовницей водителя. Спала с ним и, возможно, от него забеременела, либо вдолбила ему, что ждет ребенка от него! — Легкая усмешка коснулась ее губ, она снова машинально поправила на плечах косынку. На красивом лице грусть медленно сменялась сожалением о потерянных годах. — После их свадьбы муж подарил им квартиру и мебель. Я думала, что таким образом он откупался от Инги, что связь его с Ингой на этом прекратится, но не тут-то было. Связь не прервалась, она по-прежнему продолжалась. При этом муж Инги был доволен жизнью, меня это больше всего удивляло. Умела она управляться со всеми.

Слушая ее рассказ, Акламин не прерывал. Ей надо было выговориться. В душе накипело. Рано или поздно весь негатив, который, как воздушный шар, надувался внутри нее, должен был лопнуть, вырваться наружу потоком слов. Аристарх ловил эти слова, боясь шевельнуться, чтобы не прервать. Не вытаскивал записную книжку, старался запомнить все на память. Положив ладонь на ладонь, вдова говорила и говорила: