Надломленный мозг

А ровно через два дня охранники, которых Исай отправил наблюдать за Зоей, доложили, что вечером девушка, выйдя из больницы от Флебникова, пешочком неторопливо покружила по городу, словно заметала следы, и потом быстро юркнула в машину, которая ждала ее в переулке. Авто тут же стремительно тронулось с места и потерялось в транспортном потоке. Охранники, не ожидая такой прыти, упустили машину. Правда, успели прочитать номер. Через день выяснили, что автомобиль принадлежал Падищеву. Это известие обескуражило Исая: здесь явно крылась какая-то интрига. Чем дальше в лес, тем больше дров. В больнице Зоя уверяла Корозова, что покушение организовал Падищев. Получается, она не просто высказывала свои подозрения, а четко знала это. Потому что знакома с Аркадием. Причем очень близко, коль раскатывает с ним в его машине. Это любопытно. Заблудившись в собственных мыслях, Исай вспомнил, как недавно полагал, что прочитает Зою, точно открытую книгу: быстро и легко. Но, похоже, как бы не пришлось увязнуть в болоте. Надо хорошенько продумать, с какой стороны подступиться, чтобы узнать, кто она, откуда, по каким дорожкам до знакомства с Флебниковым подошвы стирала и что за связь у нее с Падищевым. Кажется, от Инги далеко не ушла. А по ходу и об Аркадии наскрести информацию. Может быть, взять в оборот его секретаря. Скоро охранникам повезло: нашлись бывшие знакомые Зои, с которыми она кружила на панели до тех пор, пока не напала на золотую жилу. Все в один голос твердили, что она была скрытной, вся в себе, но быстро сообразила, как можно пользоваться женской красотой, чтобы крутить мужиками и купаться в деньгах.

9

Довольно быстро Коршун узнал, что Квазимодо остался жив. Зная места, где тот обычно устраивал лежку, зализывал раны, подлечивался врачом, который за хорошую мзду оказывал медицинские услуги Сихонову и его людям, Коршун нагрянул к нему. В серый панельный дом, в грязную небольшую квартиру, где в комнате были только стол с грязной посудой и объедками, стулья и зеленый замызганный диван. Прослышав краем уха о гибели банды Тимура, Квазимодо, не показывавший никуда носа, не рассчитывал живым увидеть Коршуна. А увидав, был ошарашен, передергивая округлыми сутулыми плечами, на которые сверху была наброшена мятая рубаха. Был в трусах. Кривые волосатые ноги, лохматая нечесаная голова. Рука на перевязи. Исковерканное природой лицо, бегающие глаза сразу сказали Коршуну, что Квазимодо не знает точно, кто отправил Сихонова на тот свет. Коршун в коричневой рубахе и потрепанных джинсах повернул козырек черной бейсболки назад и звонким бравым голосом произнес:

— Ты что тут залег, как медведь в берлоге? Пора выходить на охоту!

Топчась по грязной комнате, как затравленный зверь в клетке, Квазимодо промычал что-то, изображая всем своим видом готовность идти на дело, хотя плечо не совсем пришло в норму. Размазав по лицу ухмылку, Коршун оперся о дверной косяк и бросил:

— Угораздило тебя, кореш. Тебя ведь все утопленником считают.

— Да и ты из преисподней выпрыгнул, — дернул кадыком Квазимодо. — Как уцелеть удалось?

— Меня в тот день не было с ними, — нехотя объяснил Коршун. — Тимур бабу искать отправлял.

— Так они-то как подзалетели? — продолжал допытываться Квазимодо, любопытство из него перло.

Пришлось Коршуну сочинять на ходу:

— Я же сказал: я там не был. Точно не знаю. Но языки принесли, что Тимуру устроили ловушку, — и, видя в глазах Квазимодо следующий вопрос, опередил ответом. — Не знаю точно, но шкурой, нутром чую, что подлянку устроил Корозов. Ты не забыл о нем? На днях он и на меня охоту учинил. В кафе чуть не прищучил — я едва ноги унес. Тебе тоже несдобровать, если прослышат, что ты не утопленник, а свеженький, как огурчик. Не добили его — теперь проблема на наших с тобой шеях повисла. Кто кого! Мы его или он нас! Я потому и разыскивал тебя — думал: предупредить кореша нужно. А то выйдешь в свет погулять, а тебя, как таракана, прихлопнут тут же. Рыскают, ищут. Я вот, видишь, нашел, и они тоже найдут — наши ряхи им хорошо запомнились!

— Меня теперь так просто не возьмешь! — отозвался Квазимодо. — Начнем, кореш, громить без разбору!

Именно за этим и пришел Коршун к нему. Спросил:

— Долго еще будешь тут рыбу вялить по рецептам врача?

— К черту врача! — пренебрежительно сплюнул Квазимодо. — Я хоть сейчас готов, раздобудь мне только ствол, а то свой я утопил. А с ножичком, сам понимаешь, много не наохотишься.

— Я сам нынче без ствола! На «раздобудь» бабок нету! — потерся о дверной косяк Коршун. — Придется ментам свечки ставить. Как смотришь на это? Вместе добывать стволы будем!

Глаза у Квазимодо загорелись:

— Подыскивай клиентов, Коршун, — обстряпаем по высшему разряду!

— А сможешь? — с недоверием показал тот на плечо.

Сорвав с шеи перевязь, морщась, Квазимодо зашевелил рукой:

— На мне, как на собаке, заживает! Видишь? Врач здесь бодягу развел! Не раздумывай, Коршун, ищи, где стволы взять!