Надломленный мозг

На этом они и сошлись. Коршун ушел, оставив Квазимодо в приподнятом настроении. А через три дня на одной из дорог в машине ГИБДД нашли два трупа полицейских. Оружия и документов не было.

С утра сегодня у Глеба день складывался удачно. Не нужно было никуда спешить. Поэтому он сказал водителю, чтобы тот не гнал машину. Сам был расслаблен, смотрел по сторонам дороги. То в одном, то в другом месте менялись названия торговых точек. Вчера были автомобильные запчасти, сегодня — продукты, и наоборот. Увидав слева книжный магазин, Корозов положил руку на плечо водителю. Любил покопаться в книгах, всегда сожалел, что не хватало на это времени. Но сейчас такая возможность была. Попросил:

— Подверни-ка к книжному.

Резко крутнув рулем, водитель перестроился и припарковался недалеко от входа. Стеклянные двери. Крупная вывеска над ними «Читай-город». Охранники выпрыгнули из машины первыми. Войдя внутрь, Глеб приостановился, осмотрел большой зал магазина. Белые стеллажи с книгами. За стойкой два продавца. Шагнув к стеллажам, Корозов пробежал глазами по корешкам. Взял книгу. Ладонью прошелся по обложке, раскрыл, прочитал аннотацию, пальцами перебрал страницы, останавливая внимание на отдельных. Любил книги в твердых переплетах и никогда не покупал в мягкой обложке. Даже если хотелось иметь эту книгу. Время пролетело незаметно. Странно: когда углубляешься в книги, его не просто не наблюдаешь, оно перестает существовать, и все вокруг перестает существовать — ничего и никого не видишь и не замечаешь. Выбрав четыре книги, Глеб передал их охраннику и оторвался от стеллажей. Пора было ехать. Направился к кассе, и в этот момент в глубине зала у стеллажа с детективами взгляд вычленил Егора Ротемкина. Глеб свернул в его сторону, подошел сзади, проговорил:

— Книжки любите, Егор? Или подарок кому-то выбираете?

Оторвавшись от книги, тот оглянулся, распахнул чистые голубые глаза, смущенно улыбнулся Корозову, на скулах заиграл румянец:

— Люблю детективы, — ответил, и узкая худая рука слегка коснулась вьющихся русых волос. — Особенно когда в самом конце узнаёшь, что все не так, как ты предполагал.

— Я тоже люблю книги, — сказал Глеб, глянув на томик в его руке. — У нас с вами, оказывается, имеются общие интересы, — и спросил: — Ну, как продвигаются дела по переоформлению наследства? Интерес к нашей сделке не пропал? — Почему Корозов задал второй вопрос, он и сам не знал, — как-то выскочил автоматически. Но после этого вопроса он заметил, что яркая голубизна глаз парня будто затуманилась.

Неопределенно поведя головой, Егор на мгновение плотно сжал чувственные губы, неширокие плечи чуть опустились, зеленая рубашка на плечах как бы обвисла, затем приоткрыл рот и, глядя в сторону от собеседника, выговорил:

— По наследству все движется, а по сделке… — Он на некоторое время замялся, все лицо стало гореть алым цветом. — Вы знаете, я хотел позвонить вам, да все как-то не получалось.

— Да вы не церемоньтесь! — перебил его Глеб. Высокий, плотного сложения, он стоял твердо и уверенно смотрел на парня. — Говорите прямо. Помощь нужна? Какая? Смелее, не стесняйтесь!

Мучительно сморщив высокий лоб, Егор сосредоточенно посмотрел на книгу в своих руках, но явно не видел картинки на обложке, названия книги, имени автора. Набрав в легкие воздуха и, вероятно, храбрости в сердце, выдохнул:

— Вы знаете, я, наверно, не буду продавать магазин.

Словно холодной водой окатило Глеба. На мгновение ему показалось, что он ослышался. Овальное, чуть удлиненное лицо нахмурилось, по щеке пробежала легкая морщинка. Он переспросил:

— То есть? Что вы сказали, молодой человек?

Уже более решительно Егор повторил:

— Я передумал продавать магазин.

Целую минуту, не моргая, пронизывающе, сурово Корозов смотрел на Егора. В карих глазах было не просто недоумение, они стали наливаться сдержанным негодованием:

— Я не ослышался? Вы отказываете мне? А как же наши договоренности? В бизнесе так не делают, молодой человек. Вы же сами подтвердили действительность договора о намерениях, который мы подписали с вашим отцом. А сейчас вы одним махом хороните свой авторитет, которого еще не имеете в этом городе.

Мучительно краснея, Егор сконфуженно крутил в руках книгу, но не отступал от сказанных слов. Несколько раз настырно повторил, что не собирается продавать магазин, что передумал. Такое неожиданное изменение намерений и упрямство, с каким Егор твердил свое, поразило Глеба. Было очевидно, что Егор уперся твердо:

— Отца больше нет, — сказал он, опустив глаза. — А я договор не подписывал.

— Это так, молодой человек, это так! — Голос Корозова натянулся до упругости, мускулистое тело напружинилось. — Даже если бы вы его подписали, вы все равно могли бы отказаться, ибо это не основной договор, а лишь гарантии своему слову.

— Вот видите! — уцепился за его слова Егор.

Помолчав, Глеб медленно сбросил с себя напряжение. Известие было для него неприятным. Что могло произойти за несколько дней, в течение которых Егор вдруг переменил свое мнение на противоположное? Заложив руки за спину, спросил:

— Вас не устраивает цена?