Надломленный мозг

— Так что же здесь страшного? — попытался успокоить ее Глеб. — Вы же сами сказали: дело молодое.

Ее глаза остановились на лице Корозова, но не просто остановились — они как будто вцепились в него и невыносимо жгли испепеляющей жутью:

— Это ужасно, Глеб! — выдохнула она. — Эта женщина была любовницей моего мужа! Она поломала нам всю жизнь! А теперь уложила в свою постель моего сына. Это отвратительно! Но она умеет управлять мужчинами!

Словно раскаленная игла пронзила мозг Корозову. Глеб внезапно осознал, как тяжело было жить этой женщине, зная с самого начала все. И то, что бывшая любовница мужа теперь хомутала ее сына, стало для нее катастрофой. Похоже, Инга не просто безудержная женщина! Глеб, опустив глаза, чтобы вдова не увидела в них жалость и не посчитала ее унижением для себя, спросил:

— Но зачем Инге управлять Егором?

— Мне кажется, все очень просто, Глеб! — уверенно прошептала хозяйка. — Она любит деньги. Управляя моим мужем, она имела большие деньги. Последнее время при его жизни семье доставались крохи — все шло на нее. Теперь мужа не стало. Но деньги она по-прежнему любит, и она нашла другой выход из положения. Она околдовала моего сына. Я думаю, это Инга внушила ему, что магазин продавать не надо, чтобы сейчас он вместо отца платил за ее услуги. — Вдова умолкла, точно ожидала от Глеба поддержки. Неподвижно сидела и смотрела на него. Кто еще мог сейчас поддержать ее, кроме Корозова? Она крепилась, но и у крепкой женщины силы могут быть на исходе. Тем более когда на нее обрушиваются удары один за другим. Ее выдержка была редкостной. Не всякому мужчине под силу. Иной давно ушел бы в нокаут, но она держалась.

Понимая ее безмолвную просьбу, он выговорил:

— Если вы позволите, я могу узнать это точно!

— Я не только позволю, Глеб, — облегченно выдохнула она, — я убедительно попрошу вас оказать мне такую услугу. И если это окажется именно так, то помогите мне вырвать сына из ее рук. Я совершенно беспомощный человек в этом мире. Я не умею ругаться. Я не могу оскорбить человека. Я вижу, что с моим сыном происходит несчастье, но никак не могу противостоять этому. Нужно драться, а я не умею. — Возможно, ей хотелось быть другой, но и в целом и в частности она не способна была изменить себя.

— Вы исключительный человек! — восхищенно похвалил Корозов. Протянул через стол руку и чуть пожал ее красивые длинные пальцы, подбадривая этим. — Таких сейчас мало, таких всегда бывает мало. Если бы мир состоял из таких, как вы, ой-ой-ой, где бы мы сейчас были! Но, к сожалению, теперь надо иметь крепкие кулаки. И не только теперь. Всегда так было. Не нами сказано, что добро должно быть с кулаками, а хочешь мира — готовься к войне.

Едва уловимая робкая улыбка тронула губы женщины. Ее так исстегала жизнь своим кнутом, что трудно было уже поверить во что-то хорошее и доброе. Между тем вера в лучшее не покидала. Так хотелось этого лучшего, так хотелось, так верилось, что оно есть и что оно где-то рядом! Она молвила:

— Еще совсем недавно я хотела отказаться от своей доли наследства в пользу сына, чтобы вы заключили с ним договор и оформили все без меня. Но раз в наши семейные дела опять влезает эта ужасная женщина, я не откажусь от своей доли. Даже если сын будет упорствовать, я все равно продам вам свою долю, в этом вы не сомневайтесь ни на минуту, Глеб. Тогда вы сможете взять под контроль все деньги бизнеса, и эта ужасная женщина останется ни с чем. Ради этого я сделаю все так, как для вас будет лучше. Я знаю: сын не сможет справиться с Ингой, как не мог справиться его отец. Но вы сможете. Вы сильный человек. Я это сразу поняла, когда первый раз увидала вас. Я полагаюсь на вас, Глеб.

— Я приложу максимум усилий, чтобы помочь вам! — заверил Глеб и поднялся из-за стола.