Надломленный мозг

— Паранойя, да и только, — отозвался он, собираясь с мыслями. — Нет, связь с Ингой я отрицать не буду! Ну и что с того? Однако все остальное, что ты только что нагородил, — это дурь несусветная! К тому же, обвиняя меня, ты почему-то упустил еще один момент. А именно: покушение в ресторане я сам на себя устроил! Решил сам себе кишки выпустить! А почему нет? Захотелось посмотреть на собственные потроха! Убийственная логика у тебя, Глеб! И вот теперь ответь мне: ты с головой дружишь, парень? Или у тебя сегодня затмение в мозгах?

— Твои отговорки — это не доказательства, Игорь! — отсек Глеб.

— А твоя болтовня — это что, доказательства? — повысил голос Флебников.

— Ты же не дурак, Игорь, ты должен понять, что сам себя загнал в ловушку! — Тугой упругий голос звучал уверенно и громко. — За убийство Ротёмкина и за покушение на меня тебе придется ответить! А вот покушение на тебя в ресторане, я думаю, — хороший розыгрыш! Просто твои шестерки немного перестарались. Или ты плохо отыграл роль. Имей в виду, что ты с твоими упырями плохо кончишь! Иди в полицию, Игорь, пока не поздно! Так у тебя хоть какой-то шанс останется. Потому что, я гляжу, других объяснений у тебя нет!

Словно притаившись у спинки кровати, едва дыша, Зоя сидела, красиво вскинув голову. Длинные светлые волосы с легкой небрежностью ниспадали на плечи. Она смотрела на Корозова зелеными, широко открытыми глазами. И было непонятно, что они выражали: то ли недоверие тому, что она слышала, то ли все ей было давно известно и она просто скучала, то ли это все напугало ее. Слушая Глеба, Флебников все больше супился, небольшие рыжие усы начинали ерошиться. Корозов впервые увидал у него на лице мрачное выражение. Игорь долго безмолвствовал, словно раздумывал, продолжать ему эту беседу либо нет, говорить то, что известно ему, или промолчать. Наконец все-таки сказал:

— Тогда слушай, раз уж тебе не терпится. Да, Инга была моей любовницей, но только до той поры, пока она однажды не объявила Ротёмкину, что ждет ребенка от меня! До этого она утверждала, что будет ребенок от Ротёмкина, и тот уверен был в этом. Впрочем, так оно и было на самом деле: ребенок у нее от Ротёмкина! Не знаю, что между ними произошло тогда, почему она выдумала другую версию. Но Ротёмкин тут же примчался ко мне с нападками, обвинял меня во всех смертных грехах, и, заметь, он, а не я, он угрожал убить меня! И тогда я сразу же прекратил связь с Ингой, порвал резко и окончательно! Правда, она пыталась удержать меня, но я отшил ее как поганку! На какое-то время между нами образовалась пропасть! — Игорь говорил без улыбки, с внутренним раздражением, как будто выплескивал из себя сгустки желчи. — Но после гибели Ротёмкина, к которой я, кстати, не имею никакого отношения, Инга вдруг опять нарисовалась передо мной, но я снова ее отшил! Однако она продолжала цепляться, как липучка. Меня это выводило из себя, вдобавок это все нервировало Зою. И тогда я решил жениться на Зое, потому что полюбил ее. Связь с Ингой для меня осталась где-то в далеком прошлом, но, к сожалению, это прошлое постоянно напоминало о себе. В тот день, когда я заказал в ресторане столик на вечер, я намерен был сделать Зое официальное предложение. Поэтому перед обедом поехал к Инге домой, чтобы раз и навсегда прекратить историю с ней. Я сказал ей, чтобы она больше не появлялась у меня на глазах, что вечером я иду с Зоей в ресторан, где сделаю ей предложение выйти за меня замуж. Хлопнул дверью и ушел! А вечером произошло то, что произошло! Сейчас я могу с полной уверенностью сказать, что покушение на меня заказала Инга! После выхода из больницы я докажу это! — Он затих, пронизывая Глеба взглядом исподлобья, как бы проверяя, поверил тот ему или нет.

Не отрывая глаз от лица Игоря, Корозов был напружинен и хмур. Два взгляда, сталкиваясь, как будто высекали искру.

Глеб осознавал, что версия Игоря имела право на жизнь, тем более что проверить ее и оспорить в данный момент не представлялось возможным. Если все обстояло именно так, как тот рассказал, тогда менялась вся картина происшествия. И тогда его версия лопалась, как мыльный пузырь. Однако почему-то внутри Глеба все услышанное вызывало сомнения. И он недоверчиво произнес:

— В твоем объяснении я не нахожу места для себя. Ведь покушались и на меня тоже! Это настораживает меня. Это заставляет меня не доверять твоему толкованию!

Оторвав плечо от ребра оконного проема, Флебников отвернулся к окну, и некоторое время Глеб наблюдал его спину — покатую, с мощными лопатками, прочную спину высокого и упитанного человека. Правда, за последние дни Игорь немного осунулся, но не потерял своей степенности. Мимоходом пробежав глазами по улице и не остановив ни на чем взгляда, Игорь снова повернулся лицом к Корозову: