Надо – значит надо! (СИ)

Вообще-то, об её приезде я понятия не имею. Похоже, Злобин не захотел мне говорить, а Большак и сам не в курсе. Интересное кино получается. Ева тусит с Горбачём и с Де Ниро, естественно. Через Хааса информация по зерну не идёт и они просто отгружают хренову тучу, не давая никому отчёта.

Собственно, нет гарантии, что отгрузки проходят через наши офшорные компании. Компанию-то открыть можно любую. Правда есть нюанс, доверит ли Злобин регистрацию новой компании Еве? Сомнительно. Значит, пока всё идёт через меня, тем более, он думает, что его уже ввели в состав учредителей. Так что в отчётах по банковским счетам это обязательно будет отражено.

В тех выписках, что я проверил, пока мы были в Нассау, небольшой зерновой ручеёк имелся, но сейчас, сдаётся мне, участники процесса хотят его ощутимо расширить и сделать полноводным и бурлящим. А, поскольку со мной это не обсуждалось, моя роль в глазах Злобина должна быть подвергнута пересмотру.

— Госпожа Кох, — строго прерывает нас помощник Горбачёва. — Михаил Сергеевич просит вас подъехать к нему на дачу.

Вот как, открыто и не таясь. Понятно, уже чувствует себя царём-батюшкой.о

— У тебя есть машина? — интересуюсь я.

— Да-да, мне выделили.

— Леонид Юрьевич или Юрий Платонович?

— Злобин, — кивает она. — Ну, что поехали?

— Поехали, — соглашаюсь я. — Обязательно даже.

— Ты, судя по всему, тоже не знал, что Михаил Сергеевич на даче нас ждать будет?

— Ты права, — чистосердечно подтверждаю я. — Понятия не имел. Поехали со мной в машине. А твоя следом пойдёт.

Она соглашается и мы отправляемся к Горбачёву. Моё появление вызывает замешательство. Впрочем, совсем небольшое. Горби, скорее всего, даже и не поймёт, что мой приезд оказался совершенно случайным, а вот Злобин, разумеется всё понимает и смотрит раздражённо и вопросительно.

— Ева позвала, — пожимаю я плечами. — Мы с ней в приёмной Михал Сергеича столкнулись. Я думал, так надо, вот и приехал. Если помешал, прошу прощения, в другой раз подскочу.

Сказать мне в глаза, что моё присутствие нежелательно он пока не решается, да и при Горбаче демонстрировать отсутствие стабильности в команде не самая лучшая идея. Поэтому гримаса, въевшаяся в складки лица, снова превращается в улыбку.

— Очень хорошо, что ты здесь, я не успел тебе сообщить вовремя.

— Понял.

Появляется Горбач с Раисой и мы усаживаемся за стол. Чай, кофе, печенье.

— А это зачем? — хмурится Злобин, когда я достаю из кармана глушилку.

— На всякий случай, — киваю я. — У вас, Михаил Сергеевич, давно проверка была?

— Нет-нет, совсем недавно, Леонид Юрьевич, как раз организовывал. А что это за прибор?

Ну-ну, Леонид Юрьевич мог и жучков организовать и даже, наверное, так и сделал, если судить по недовольному выражению его лица.

— Греха не будет, — настаиваю я и нажимаю на кнопку. — Это генератор радио-электронных помех. Чтобы испортить запись, если кто-то попытается.

Я нажимаю на кнопку. Правда включает это нажатие не глушилку, а встроенный диктофон. Но этого, кроме меня, здесь никто не знает. А поэтому разговор завязывается совершенно дружеский и откровенный. И, как я и подозревал, сегодня Ева с Горби обсуждают гораздо более широкие поставки зерна. Уже не элитных сортов из СССР, а полномасштабный импорт в СССР.

Разговор ведётся в деловом ключе и очень осторожно, надо сказать. Понятно, конечно, о чём идёт речь, о каких комиссионных и о каких банках, но, тем не менее, прямо ничего не называется. Я уже думаю, что мне придётся самому сказать что-то прямым текстом, чтобы спровоцировать вразумительный ответ, но на помощь приходит супруга Горбача.

— Я не совсем поняла, — строго, как Маргарет Тэтчер, произносит она, — а каким образом Михаил Сергеевич будет получать вознаграждение?

— Раиса Максимовна! — с мягким упрёком произносит Горби и вытягивает в её сторону пухлую руку. — Разговор о другом. Зачем…

Он будто даже смущается. Действительно, людей много, речь об условиях поставок, а тут, как из-за печки…

— О! — восклицает Ева. — Любым удобным для вас способом. Мы можем организовать вклад, например, в швейцарском банке. Там, вы знаете, информация полностью закрывается, потому что швейцарцы, как никто, умеют хранить банковскую тайну.

Я едва удерживаюсь, чтобы не засмеяться. Да-да, банковская тайна для них свята.

— Либо, мы можем продолжать передавать вам наличные, — продолжает Ева. — Но лично я думаю, учитывая объём обсуждаемого контракта, удобнее всего вам будет принимать вознаграждение в золотых слитках. Это можно организовать в различных банках. Для лучшей диверсификации.

— Нет-нет, — поднимает прямую ладонь Горби. — Это вопрос очень деликатный и вот так без проработки не надо. Мы… знаете, как там у них. Поэтому с Леонидом Юрьевичем всё решим и вам доведём.

— Конечно, — кивает Ева, а супруга алчущая злата, едва заметно поджимает губы.

Беседа длится около получаса и, всё обсудив, мы собираемся уходить.