Надо – значит надо! (СИ)

— Спасибо за конструктивное сотрудничество, товарищи, — довольно улыбается Горби. — А вы, фрау Кох, зайдите завтра к товарищу Медунову и он все ваши договора завизирует и спустит вниз. Егор, хорошо, что ты зашёл, давно не виделись. Я к тебе разговор имею, но не сейчас. Зайди, как-то на Старую площадь. Только, давай, не затягивать, я знаю, ты человек занятой, тем не менее. А вас, Леонид Юрьевич, я прошу ненадолго задержаться.

Штирлиц с Мюллером. Я улыбаюсь.

— Егор, — бросает Злобин, глядя исподлобья. — Завтра ко мне зайди. Разговор небольшой.

— Обязательно

Мы выходим за территорию и подходим к машинам.

— Легко на сердце от песни весёлой, — напеваю я. — Она скучать не даёт никогда!

— И любят песню деревни и сёла! — подхватывает Ева.

— И любят песню большие города.

— Да!

— У Моисея по бумагам есть вопросик, — говорит она.

— Вопросик?

— Точно. Чтобы все э-э-э… трансформации, которые вы проводили, начали осуществляться, потребуется ещё пару бумаг подписать.

— Серьёзно? — как бы удивляюсь я. — А что же сразу-то не подписали?

— Да вроде процедура такая…

На следующий день рано утром, с первыми лучами солнца меня будит Михал Михалыч Радько.

— Товарищ рядовой! — сурово начинает он, но я чувствую, что он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться.

— Раскололи что ли?

Ночь пройдёт, наступит утро ясное

Знаю, счастье нас с тобой ждёт

Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная

Солнце взойдёт

Солнце взойдёт

— Кто звонит, — усмехаюсь я, — Радько или Магомаев?

— Звонит бывший агент Азер, а ныне агент Дятел. Тук-тук, тук-тук-тук.

— Поздравляю, Михал Михалыч, и спасибо. Вы его без меня не отпускайте, я подъеду днём, побеседую.

— Какое там, ему же нужно немножко здоровье поправить. Так что пока лучше его не трогать.

— А думаете, не сорвётся с крючка?

— Егор! Гарантировано не сорвётся. Мы до таких глубин душевных докопались, ты не представляешь. Надо было мне психологом становиться. Ладно, я пойду вздремну немного, а потом приходи, я всё-всё тебе расскажу.

Ну, что же, будем надеяться, что так оно и будет. Посмотрим, в общем. Но пока мне нужно прибыть к Злобину. С вечера мне его адъютант названивал. Чего там случилось-то? Честно говоря, чувствую некоторую тягость, собираясь к председателю. В последнее время наши отношения меня не радуют. А ведь как жили раньше, душа в душу буквально… Может снова в прошлое откатиться?

Прихожу я точно в назначенное время, но в кабинет к боссу меня не пускают. Мурыжит. Ладно. Я спокойно сажусь и жду. Проходит минут пятнадцать. Никто в кабинет не заходит, никто не выходит. Ну, не страшно, большой человек, большие дела. Нам ли, так сказать, в калашный-то ряд лезть?

Наконец, на столе у секретаря звонит телефон.

— Так точно, — коротко отвечает он и кладёт трубку.

— Брагин, пройдите.

Я встаю и открываю дверь.

— Разрешите, товарищ генерал-майор?

— Заходи, — отвечает он, не глядя на меня.

Злобин стоит у окна и смотрит вдаль. Руки в карманах, чуть покачивается на носочках и задумчиво разглядывает что-то за окном. Понятно. Концертная, значит, программа. Интересно, к чему бы это? Или из-за чего, наоборот? Может, из-за того, что я вчера заявился к Горби? Не знаю, теряюсь в догадках.

Я спокойно стою посреди просторного кабинета, в котором бывал довольно часто. Смотрю в усталые глаза Железного Феликса и прикидываю, как пойдёт разговор. Наконец, отыграв вступление, Де Ниро поворачивается ко мне, показывая самую добрую и самую милую улыбку. На щеках ямочки, вокруг глаз лучики морщинок, в глазах тёплый свет.

— А ты, я смотрю, неплохо меня обложил, да? — по-приятельски кивает Злобин. — Как волка флажками.

— Не понимаю, — простодушно отвечаю я и пожимаю плечами.

— Ну, ещё бы, — усмехается он. — Где уж тебе, простачку такому понять, да?

Я непонимающе улыбаюсь, хотя уже догадываюсь, куда он клонит. Де Ниро подходит ко мне и останавливается, любуясь мной, как произведением искусства.

— Ну, вы уж поясните, Леонид Юрьевич.

— Так это лучше ты мне поясни, — хмыкает он, — как это так получается, что с кем бы я ни начал разговаривать, все мне горячо и даже настоятельно советуют ставить во главе «Факела» твоего Белоконя?

— А что, кандидатура, отличная. Человек хороший, опять же. Вы на него всегда сможете положиться. Как на самого себя.

Впрочем, полагаться на самого себя, ему как раз и не стоило бы. Но это соображение я опускаю.