Надрез

Сунув руки в карманы куртки, он начинает лихорадочно рыться там. Ничего. Пустота. Ни ключа, ни удостоверения, ни денег. Даже те деньги, которые он отобрал у Дресслера, пропали. И только во внутреннем кармане куртки что-то лежит. Он ощупывает найденный предмет. «Мобильный, – думает он. – Мобильный Лиз». Двумя пальцами Габриэль достает телефон. Пластиковый корпус разбился, экран покрылся трещинами. На мгновение его сердце замирает. Телефон – его единственная связь с Лиз, вернее, с ее похитителями.

Дрожащими руками он вынимает аккумулятор и достает важнейшую для него деталь – SIM-карту. Смотрит на крошечный чип с двух сторон и облегченно вздыхает: похоже, карта цела, ее можно вставить в новый телефон, и она будет работать. Значит, похититель сможет опять ему позвонить. Если этот тип вообще собирался так сделать.

Габриэль задумывается: не стоит ли обратиться в полицию и рассказать всю эту историю? Лиз бы уж точно пошла в полицию. Как и Дэвид. Дэвид всегда верил в справедливость, как ребенок, хватающийся за соломинку в лесу, полном деревьев…

«Справедливость? Забудь об этом, Люк. Справедливости не бывает. Как ты думаешь, что с тобой сделают легавые, если ты сдашься? Справедливость, ха! Оглянись. Бог и дьявол играют людскими судьбами, а ты можешь полагаться только на одного. На самого себя».

На лоб ему падает крупная капля. Габриэль поднимает голову. По небу плывут дождевые облака, серые, как груды шифера. Отдельные капли копьями устремляются к земле. Вскоре перестук дождя заглушает и вороний грай, и рев мусоровозов.

Стиснув зубы, Габриэль выпрямляется, стараясь не обращать внимания на головную боль. Он пошатывается, но ему удается удержаться на ногах.

«И что теперь?»

Ему нужен душ, новый телефон и укрытие. И за все это нужно будет платить.

Габриэль, невзирая на вонь, делает глубокий вдох. Сердце бьется часто-часто, холодный дождь смывает притупленность сознания. Он медленно пробирается по свалке в сторону, откуда доносится рев мотора. Мусор поблескивает, будто дождь покрыл его тонким слоем лака.

Габриэль пытается вспомнить, где в Берлине находятся свалки, но тщетно. Неважно, нужно поймать какой-нибудь мусоровоз… Проходит около получаса, прежде чем рядом с ним останавливается оранжевый мусоровоз Берлинской муниципальной службы уборки города, привезший на свалку очередную порцию мусора. Промокший насквозь и продрогший, Габриэль колотит ладонью по дверце с логотипом муниципалитета. Узколицый водитель опускает стекло, и в окошко высовывается голова с кустистыми бровями.

– Ну и ну, у нас уже бомжи по свалке лазят…

– Вы не могли бы меня подвезти? – Габриэль пытается перекричать рев мотора.

Водитель равнодушно смотрит на него, затем пожимает плечами.

– Ну, а куда надо-то?

– Шоссештрассе. К кладбищу Доротеенштадт.

– Запрыгивай.

С благодарностью кивнув, Габриэль забирается в кабину.

Около часа спустя мусоровоз, поскрипывая, останавливается перед главным входом на кладбище.

Дорожка, ведущая к могиле, врезалась в память Габриэля еще с тех времен, тридцать лет назад. Как хрустел сухой коричневатый гравий под ногами Дэвида, как они шли к свежевырытой могиле, распахнувшейся голодной пастью и поглотившей их родителей…

Сейчас гравий темный, влажный. Земля напиталась дождем, и камешки легко втаптываются в тропинку. Черная земля могил – вековечное, бренное Ничто, поглощающее лучи света.

Обессилев, Габриэль падает на колени перед могильной плитой. Дождь извилистыми струйками стекает по поблекшей золотистой надписи на красноватом мраморе:

Клара и Вольф Науманн

13 октября 1979

И вдруг его охватывает безграничная тоска.

«Этого ты хотел? – шепчет голос в его голове. – Это что, шоковая терапия?»

«Ты прекрасно знаешь, что мне тут нужно».

«Разве ты не понимаешь, что я был прав? Куда это все нас привело?»

«Ты просто пытаешься меня запугать».

«Нет, Люк. Это не я пытаюсь тебя запугать, это ТЫ боишься. И правильно делаешь. Ты ведь на самом деле хочешь, чтобы все оставалось по-прежнему, верно?»

«Это ТЫ так хочешь. Я хочу вспомнить».

«Я просто хочу, чтобы с тобой все было хорошо. И потому советую поступить так, как тебе будет лучше».

«Хреновый из тебя советник».

Габриэль на четвереньках обползает мраморное надгробие. Вода затекает ему за шиворот, земля чавкает под ногами и руками. Колени на несколько сантиметров погружаются в топкую грязь. Нагнувшись, Габриэль принимается голыми руками выкапывать землю из-под плиты.