***надцать лет спустя

- Работа у него такая. Про то, что Авдеев якобы собирался продавать долю, слышала?

- Саш, это бред, - Лариса зябко обхватила себя руками. Шумевший кленами сквозняк беспардонно прошелся по спине, и тонкий хлопок футболки препятствием ему не стал. – Он не собирался ничего продавать, я бы знала.

- До этого ты утверждала, что и про все арендные договоры знаешь, - лишний раз гладить против шерсти не хотелось, но Лара проявляла завидную доверчивость там, где следовало бы два раза подумать.

- Спасибо, умеешь ты утешить, - она расстроенно вздохнула и чуть не подпрыгнула, когда на плечи легла тонкая, но теплая ткань. Сашку стало видно куда как лучше – в отличие от серой ветровки белая футболка в темноте разве что не светилась.

- Утешитель из меня так себе, нам бы понять, кому всё это выгодно. На первый взгляд, это ты.

- Но это не я, - как ни хотелось презрительно передернуться и сбросить его куртку, Лариса только плотнее закуталась. От ткани приятно пахло Сашкой – неявный, чуть горьковатый аромат туалетной воды и просто здорового мужского тела.

- Не ты. Следующий кандидат – Авдеев. Подожди возражать, подумай сама, непонятные дела за твоей спиной он точно проворачивал, что мешало подстраховаться на случай, если ситуация выйдет из-под контроля?

Думать о Костике плохо ей отчаянно не хотелось, но и сама об этом уже размышляла. Их отношения строились на дружбе и доверии, а это хоть и прекрасное, но все же ненадежное основание…

- Можно как-то узнать, действительно он собирался выходить из бизнеса, или это чьи-то фантазии?

- Постараемся. Скорее всего, тебя тонко, но очень правильно подставляют. Пока тонко, значит, не совсем припекло, так что занимаемся своими делами и ждем, что предпримут дальше. Один мой знакомый как раз пытается прояснить насчет этой Русалки, и как она связана с Константином, обещал завтра отзвонить.

- А мне что делать?

- То же самое, что и до этого. Спокойно работаешь и не дергаешься по пустякам.

- Постараюсь…

Они в молчании ещё раз пересекли парк по короткой дорожке, посматривая на носящуюся кругами Чапу. Она человеческими проблемами не страдала, радуясь внеочередной прогулке.

- Давай домой, хватит уже этой мохнатой гулять, - Чернышов тихо свистнул, привлекая внимание собаки. – Стой тут, я её заберу.

Лариса сначала открыла рот, чтобы возразить, а потом хмыкнула и с затаенной в глазах улыбкой уточнила:

- Уверен?

- Ну, да. Что я, собаку с площадки не уведу, что ли? – в её словах явно таился какой-то подтекст, но какой именно, разобрать не сумел.

- Тогда держи, - сунув руку в карман джинсов, она вытащила оттуда плотный полиэтиленовый пакет. Несколько секунд Чернышов смотрел на протягиваемое недоуменно, пока до него не дошло:

- Да ты издеваешься… Это же природное удобрение!

- Вот в следующий раз вляпаешься в такое удобрение, будешь себя утешать тем, что это всё природа. Э-ко-ло-ги-я, - по словам, будто смакуя это слово, протянула Лариса, стараясь не расхохотаться, глядя на его совершенно обескураженное выражение лица. – Так что вперед, сам вызвался, я не заставляла.

- Правильно говорят, что инициатива наказуема… - отказываться от своего предложения он не стал, в конце концов, не по-мужски это, но для себя галочку поставил, что в его доме никаких собак. Конечно, оно-то новые знания и опыт, но вот без такого знания, как необходимость даже темной ночью убирать в парке собачьи какашки, точно обошелся бы.

Глава 19

«Все глупости в мире бывают только от умных разговоров»

х/ф «Айболит-66», 1966г.

Марта спокойно спала, когда они вернулись домой, но Лариса снова на всякий случай заглянула в гостиную.

- Чего ты над ней трясешься, она уже взрослая девочка, - после паркового урока жизни Чернышов не протестовал, когда ему досталась честь помыть Чапкины лапы, хотя он инициативы уже не проявлял.

- Потому что она ребенок, - Лариса вернула ему ветровку и затопталась в коридоре – судя по времени, самое то, чтобы упасть спать дальше, но дрема уже развеялась, к тому же захотелось есть. Такой ерундой, как терзания по поводу «мужчина должен считать, что я ем, как птичка, и ни-ни после шести», она не страдала, вот только вечером ничего не готовила, и её ждала, в лучшем случае, сырая морковка.

- Этот ребенок давным-давно самостоятелен, а вы с ней носитесь, как с грудничком, - отпустив собаку, которая безропотно позволила провести гигиенические мероприятия, Сашка, выглянул из ванной. – Мы там ужин привезли, будешь?

- Буду.

Ломаться не стала, в конце концов, ей же ещё из собственной спальни выселяться, пусть будет платой за моральный ущерб.

На кухне он чувствовал себя вполне уверенно, усадив хозяйку за стол, пока в микроволновке что-то разогревалось. Верхний свет включать не стал, обойдясь тусклой лампочкой на вытяжке, отчего атмосфера была таинственной и даже чуть романтичной.