Наедине

Я дергаю «молнию» на рюкзаке и поднимаюсь с твердым намерением исправить свою странную оплошность, но вместо этого зачем-то прижимаю окровавленную ткань к груди. От испорченной вещи все еще исходит тонкий, почти неуловимый запах мужской воды. Легкий, с нотками цитруса и оттенками горького миндаля. Он кажется мне таким знакомым… Помедлив, я почти утыкаюсь носом в чужую водолазку, с отстраненным удивлением подмечая, что это странным образом успокаивает адский шум внутри моей головы. Или это таблетки, наконец, начинают действовать? Точно такой же запах витал в подсобке в тот вечер, когда я вдруг оказалась с завернутыми за спину руками, тесно придавленная к стене крепким Михиным телом. По моей спине пробегает легкий ветерок, когда я вспоминаю этот момент в подробностях. Вызываю из памяти хрипловатый мужской голос, мягко въедающийся в мое сознание. Тепло. Низкий шепот у самого моего уха, в то время как я обмираю от страха, пытаясь понять, что вообще происходит.

Миха справляется со мной за считанные секунды. Очень ловко. Умело.

Я шумно дышу через нос, понимая, что проиграла.

Только выигрыш все равно за мной, разве нет?

Стараясь не думать о том, кто вообще может вести себя подобным образом, я плавно веду ладонью вдоль собранной «гармошкой» черной ткани, задевая подушечками пальцев сухую кровавую корку. Это вовсе не кажется мерзким, не вызывает желания брезгливо поморщиться или содрогнуться от ужаса при мысли, что я лапаю вещь, пропитавшуюся чужой кровью. Я перехватываю водолазку одной рукой, другой отыскиваю визитную карточку спортивного клуба «Олимп» и долго верчу ее между пальцев, раз за разом перечитывая незатейливый текст с реквизитами на обороте.

Это место не так уж далеко отсюда.

Как там говорил Миха? «Тебе стоит подумать об этом…»

Может, он и прав. Я пытаюсь совладать со своим страхом и частыми паническими атаками, отравляющими мою без того веселую жизнь, но в сущности мало что делаю для этого. Мне легче пребывать в режиме вечного ожидания, запереться в четырех стенах, ограждая себя от всевозможных колебаний внешнего мира, чем взять судьбу в свои руки и объявить решительный протест такому положению дел. Я прячусь ото всех. От самой себя в том числе. Это не гарантирует мне полнейшую безопасность и не устраняет страх, но уже входит в привычку, становясь фальшивой заменой некогда потерянному ориентиру.

Дотянуть до конца, и неважно, как именно.

Я вновь рассматриваю визитную карточку спортивного клуба. Конечно, было бы здорово научиться постоять за себя при случае, но на практике все это кажется не более чем странной блажью. Я точно знаю, что не смогу посещать занятия наравне с другими, нормальными людьми. Ловить на себе придирчивые взгляды. Контактировать с незнакомцами. Не уверена, что вообще когда-нибудь смогу вновь влиться в тот мир, из которого меня однажды с шумом вышибло на периферию, где я чудом удержалась на самом краю. Единственное публичное место, в котором я могу чувствовать себя более-менее нормально, это «Клуб…»

Попробовать расширить рамки вокруг?.. Невозможно.

Нет, из этого ничего не выйдет.

Я смотрю на черную водолазку в своей руке и с максимальной осторожностью вновь подношу ее ближе к своему лицу. Я схожу с ума, просто окончательно слетаю с катушек… Кому бы вообще пришло в голову хватать чужую испорченную вещь, которой самое место на свалке, а потом нюхать ее подобно заправской ищейке? Только совершенно отмороженной на голову и…

Кажется, это был риторический вопрос.

Но тот парень… Он не виноват в том, что я такая. Конечно, его никто не тащил в помещения, предназначенные для персонала, он пошел туда сам, рассчитывая неплохо провести вечер или еще что-то в этом духе… Но когда я оказалась безоружной, а перевес сил существенно накренился в его сторону, Миха мог сделать со мной все, что угодно. Ребята находились далеко, громкая музыка в зале скрыла бы от них мои крики, и никто б не смог помешать ему расправиться со мной, а потом тихо выскользнуть через запасную дверь, не привлекая чужого внимания.

Вот только он даже не планировать совершать что-то… ужасное. Он пришел к нам с сестрой. Либо я чего-то не понимаю, либо это в самом деле нетипично для человека, задумавшего поиграть с законом. Я совсем помешалась от страха, и, наверное, действительно могла его спровоцировать, пусть неосознанно.

А потом я могла причинить ему сильный вред…

Черт, ну почему его запах все еще настолько силен?

Он хороший парень, по доброте душевной избавивший меня от множества неприятностей, а я даже не знаю, все ли с ним нормально. От удара ножом у него могла нарушиться целостность мускулатуры, связок, сухожилий — я не совсем в этом разбираюсь, но кровь из пореза так и хлестала, заливая все вокруг. Кроме того, в необработанную рану могла затесаться какая-нибудь инфекция, провоцирующая воспаление тканей, что также не особо приятно.