Наемник

Я, Расул и Миша Воркута, втроем поползли в сторону села. Лес представлял из себя мешанину из земли, снега и переломанных стволов сосен. В нескольких местах, над воронками курился дымок, пару сосен горело, раздавались стоны о помощи и крики раненых.

Вооружен я был трофейным автоматом — «калашом» украинской сборки под НАТОвский патрон 5,56мм, Расул так и таскался с моим «тигром», а у Мишы был АКМ с подствольным гранатометом и РПГ-26.

Мы как раз добрались до опушки леса, вернее до того места, где раньше была опушка леса и остановились, чтобы передохнуть в глубокой воронке. Что сюда прилетело не понятно, но ямища получилась эпическая — метра два глубину и не меньше десятка метров в диаметре.

— Старшой посмотри, чего там? — глазастый дагестанец опять что-то углядел в перепаханном поле.

Я выбрался на край воронки и принялся вглядываться туда, куда показывал Расул.

— Не вижу, — пожал я плечами.

— Вон гляди, как будто шевелиться кто-то, — вновь ткнул пальцем подросток.

В том направлении, куда указывал глазастый дагестанец, действительно, что-то шебуршалось, приглядевшись я понял, что это кто-то ползет по полю в белом, маскировочном костюме. Зуб даю, что это вражеский диверсант. Враг полз не на нас, а в стороне.

— Вот, шайтан! — прошипел Расул. — Смотри, сколько их там!

Посмотрев на дальнюю оконечность огородов, там, где они переходили в разрушенные деревенские постройки, ахнул! Шевелящимися бугорками, которые ритмично ползли вперед было усеяно все свободное пространство. Никак не меньше батальона! Твою ж, мать! Под прикрытием массированного артобстрела, враг, скрытно переправился на нашу сторону и сейчас приближается к нашим позициям.

— Гранаты, к бою! — прошептал я, вытаскивая из подсумков стальные шары трофейных гранат.

На троих у нас было восемнадцать гранат. Обязанности мы распределили следующим образом: Расул выдергивал кольца из гранат, а мы с Мишей швыряли их в подползающего противника.

— Начали! — приказал я, бросая первую гранату.

Грохнул сдвоенный взрыв, потом еще один и еще. Из восемнадцати гранат, во врага полетело пятнадцать. Три гранаты оставили себе, каждому по одной. Уже после первых взрывов, среди врагов началась паника, передовые ряды попали под шквал осколков, нескольких убило. Со стороны разрушенного села ударили десятки пулеметов и не меньше полусотни автоматов. Пули плотным, густым шквалом проносились у нас над головами. По близости раздались взрывы — это вражеские гранаты, прилетели в ответ. Одна граната плюхнулась прямиком на дно нашей воронки, но Миша Воркута среагировал быстрее всех, он подхватил и отбросил её назад. Граната ухнула в воздухе, два осколка попали Мише в горло, он свалился на дно воронки, где и умер за считанные секунды, хрипя и фонтанируя кровью. Бинтов и ИПП у нас к этому времени уже не было, попробовали зажимать раны руками, но толку?

К опушке подтянулись остатки нашего батальона, завязался бой с наступающими по полю автоматчиками в белых маскхалатах. К нам в воронку плюхнулся расчет пулемета. Стало веселее! Пулемет трещал без умолку, ствол раскалился докрасна, а потом не выдержал и лопнул.

Наступающего врага поддержали огнем минометов, султаны разрывов взлетали один за другим среди деревьев, у нас за спиной. Видимо наш комбат решил, что самое верное сейчас это рвануть вперед в атаку, он поднял проредившие ряды в полный рост и с криками «Ура! За Родину!» жидкие цепочки ободранных бойцов пошли вперед.

Чтобы хоть как-то подержать наступающих огнем, я, Расул и пулеметчики, принялись поливать врага длинными очередями из автоматов. Стрелели стоя в полный рост, ни капельки не заботясь о собственной безопасности. Хули тут заботиться, когда твои боевые товарищи, медленно бредут по заснеженному полю в полный рост на пулеметы.

Корректировщик у противника был хороший, нашу позицию в воронке засекли и накрыли залпом. Несколько взрывов прогремели совсем рядом, нас раскидало в разные стороны. Меня контузило, я потерял сознание.

Сколько пролежал без сознание не помню. Приходил в себя несколько раз. В начале, очнулся от того, что меня волокли по земле, куртка задерлась на спину и ледяное крошево, обжигало холодом. Кто волок не увидел, лишь темнота и приглушенное сопение вперемежку с тихим матом. Второй раз пришел в себя, лежа в темном сыром помещении, рядом кто-то стонал и просил воды. Мне тоже сильно хотелось пить, я даже попробовал позвать на помощь, но в горле настолько пересохло, что язык не шевелился. В третий я пришел в себя, от яркого света, бьющего в глаза, подумал, что уже представился и лечу на тот свет, но услышав матерные ругательства, требующие контролировать оперируемого, понял, что пока еще поживу.

Вот так я был на Войне! Шесть дней длилась моя Война.

Глава 13