Наемник

Спустились в жилой отсек. Помещение вполне просторное, хоть и с низким потолком. Длинные, узкие полки по обеим сторонам. Три сверху, три снизу. Всего получается двенадцать спальных мест, некоторые из полок завалены спальными принадлежностями не первой свежести. Посередине стол и стулья, прикрученные к полу. На стенах ютятся небольшие шкафчики. Прям, как в общей камере. Да и обстановка примерно такая же. Тут же еще одна дверь. Заглянул. Сортир и душевой поддон. Ага! Это по-морскому — гальюн!

Рядом со спуском, к нижним ступеням лестницы прикрепленная цепь, которая заканчивается ножными кандалами, фиксирующие ноги двух ободранных мужиков, похожих на бомжей не первой свежести.

— Откуда вы такие? — спросил меня один из мужиков.

— Оттуда, — неопределённо махнул рукой наверх я. — Сами, чьих будете?

— Ничьих. Сами по себе. До всей этой срани, которая приключилась три года назад работали у турок на судоремонте, потом мыкались по всяким шабашкам, работая на одного дельца из наших, ну, а пару лет назад, он попал под раздачу, и мы вместе с ним. Его убили, а нас заковали в кандалы, с тех пор, так же, как и раньше хреначим по ремонту пароходов, но уже не за копейку, а за тарелку супа, и чтобы не сильно били, — ответил мужик. — Меня зовут Валера, а его — Митя.

— А второй чего молчит? — спросил я.

— А он немой, ему пару месяцев назад турки зубы выбили, потом началось нагноение, в итоге пришлось удалить часть языка.

— Ладно, вы пока тут посидите, мы досмотрим ваше корыто, заодно найдем, чем ваши кандалы разломать и освободим вас. Пару лет ждали освобождения, так, что думаю, лишних полчаса потерпите, как-нибудь.

— Да, не вопрос, — неожиданно легко отмахнулся Валера. — Вон в том ящике есть пузырь алкашки, там же хавка. Вы это все нам дайте и досматривайте сейнер хоть до второго пришествия. Да, еще ведро найдите, а то срать охота, а под себя валить, как стремно.

Так и сделали: оставили пленникам спиртное, закусь и пустое ведро. Заодно осмотрели шкафчики. В основном там лежали личные вещи, игральные карты, кое-какая посуда, мелкие деньги, рыльно-мыльные принадлежности и тому подобная мелочь. В одном ящике я нашел АПС в деревянной кобуре-прикладе, тут же лежали два снаряженных магазина. Стечкина я припрятал в небольшой рюкзак, который нашел тут же, туда же скинул все самое ценное из найденного в шкафчиках. Митяй и Валера смотрели на нас, и как-то странно ухмылялись, при этом они успели за считанные минуты опустошить полулитровую бутылку водки и заметно окосеть от выпитого. Ну, еще бы судя по их тощим фигурам и изможденным лицам, им бы хватило и намного меньшей дозы.

— Ванек, осмотри остальную часть сейнера, все ценное стаскивай в кают-компанию. Я пойду на берег, посмотрю, что там с Петровичем и остальными. Не понятно, почему они до сих пор не присоединились к нам. Расхренячили их, наверное, уже из крупняка.

— Может, лучше я пойду на берег или давай вместе, — предложил Болтун.

— Ваня, ты уже порядком меня задолбал! — во мне проснулась злость. — Какого хрена ты споришь со мной? А?! Тебе приказали — ты пошел выполнять приказ. Понял?! Какого хрена лысого, ты вообще полез под этот причал? Тебе, что было приказано? Отойти назад, забраться на скалу и скрытно подойти к сейнеру. Почему не выполнил приказ?

— Дык! Я ж… Бро, ты чего? Я же двоих завалил.

— Гребаный твой в рот! Ваня! — кричал я в полный голос. — Турок, вылезший с сейнера, должен был помочь своему раненому на причале, он бы дотащил его до корабля, а пулеметчик точно бы отвлекся и помог бы затащить подранка на борт. И в этот момент, их всех, можно было бы снять одной очередью. Понимаешь? А так, что произошло? Ты полез под настил. Добил раненого, потом убил второго турка, но пулеметчик тебя заметил и открыл огонь. А, чтобы отвлечь на себя турецкого стрелка и спасти твою гребаную жизнь, Петрович открыл огонь из пулемета, хоть у него не было никаких шансов пробить этот хренов щит. Никаких! А вот турецкий крупняк, пятидесятого калибра, на раз пришивает стенки сарая. Понял? Так, что завали своё хлебало и не хрен обсуждать приказы. Договорились?

— Да, — еле слышно промямлил Иван. — Прости!

Я ничего не ответил, но злость и ярость переполняла меня. Бурлила как в паровом котле, у которого закрыли все клапана. Нужно было как-то выплеснуть все это наружу. Дать Ваньку в морду не вариант, он ведь вполне возможно единственный сейчас оставшийся в живых мой товарищ. Да, есть Гарик и Серега, но они вопреки всем подсчетам до сих пор не вернулись, значит, с ними что-то могло случиться.

Проходя мимо здоровенного турка, лежащего на палубе, которому я вырвал глаз и горло, я зацепился взглядом за железяку, которой он хотел меня отоварить. Подняв кусок трубы с палубы, я что есть мочи размахнулся и опустил железяку на голову мертвеца. Череп мерзко хрустнул, расплескав содержимое на палубу. Серо-багряная каша плюхнула на железо палубы.

— Сука!!! Сука!!! — закричал я, размахиваясь и опуская железную трубу на покойника.