Наемник

– Потому что они не линяют, – ответил последний.

– Вот именно. Ганс – фанатик аккуратности. Любит, чтобы все шло по заведенному порядку… Он просыпается в одно и то же время с понедельника по пятницу, но по субботам и воскресеньям позволяет себе лишний час поваляться в постели. Он считает, что слишком умен для религии, в которой его воспитали родители, поэтому по воскресеньям, вместо того чтобы ходить в церковь, прочитывает две или три газеты, изучает кривую стоимости акций – чем еще заниматься немецкому банкиру? – выходит на прогулку с собаками вдоль берега реки, возвращается обратно и ложится немного вздремнуть. На обед он ест тушеное мясо, картофельное пюре и зеленый горошек, смотрит, лежа на диване, какую-нибудь дерьмовую передачу по телевизору, в десять часов вечера выпускает собак прогуляться в последний раз, после чего гасит свет.

Ричардс посмотрел на отчет команды наблюдения.

– Но откуда вы знаете такие подробности? Здесь об этом ничего не написано.

Харли улыбнулся:

– Он далеко не первый мой банкир.

Рэпп решил задать другой вопрос.

– Так что относительно собак?

– О да. Собаки. Они тут всем заправляют. Их нужно выгуливать четыре раза в день. Каждое утро ровно в семь часов, потом еще пару раз в течение дня и, наконец, перед сном. И что ему нужно сделать перед тем, как их выпустить?

– Отключить сигнализацию, – ответил Рэпп.

– Вы видели какую-нибудь сигнализацию в доме у озера?

– Нет, – ответил Рэпп.

– Это из-за того, что сигнализация притупляет осторожность. Вы видели, чтобы я когда-нибудь запирал своих собак?

– Нет.

– Что делает собака, если запереть ее в конуре?

– Если собака что-то охраняет, то практически ничего.

– Все верно. – Харли посмотрел на Рэппа и сказал: – Могу спорить, что знаю, какой вопрос ты хочешь сейчас задать. Ты думаешь, что нам следует его прикончить, когда он будет гулять с собаками у реки?

– Да, мне приходила в голову эта мысль.

– Есть три причины, по которым я предпочел бы избежать такого варианта. Во-первых, в публичном месте труднее контролировать происходящее. А в данном случае – просто нереально. Возможно, нам повезет и свидетелей не будет, как у тебя в Стамбуле, но гарантий нет. Вторая и третья причина говорят о том, что в парке ничего не получится. Я должен поговорить с ним, но в общественном парке разговор невозможен.

Последние слова явились полнейшей неожиданностью для его коллег.

– Почему? – спросил Ричардс.

– Я объясню позже.

– А какова третья причина? – спросил Рэпп.

– Никто не должен знать о его смерти до девяти утра понедельника.

– Почему? – спросил Ричардс.

Ему ответил Митч:

– Он все расскажет нам, когда операция будет закончена.

Они разрезали на мелкие кусочки и сожгли досье Дорфмана поздно вечером в субботу. К утру воскресенья пепел остыл настолько, что они сумели собрать его в пакет и выбросить в мусоропровод. Два часа в воскресенье было потрачено на то, чтобы тщательно вымыть квартиру. Конечно, они могли сделать уборку после возвращения, но Харли хотел по мере возможности этого избежать. В восемь вечера они уложили снаряжение в багажник взятого напрокат четырехдверного седана «Мерседес» и уехали.

В тот вечер роль водителя исполнял Рэпп. Харли и Ричардс должны были войти в дом. Митчу пришло в голову, что его наказывают за проявленную в Стамбуле инициативу, но возразить он не мог – кто-то должен был остаться в машине. Пока они ехали по автостраде Е22, Харли еще раз повторил план операции. Каждую минуту он спрашивал у Рэппа или Ричардса, как им следует реагировать в тех случаях, если что-то пойдет не по плану. Шоссе оставалось практически пустым, поэтому они добрались до места всего за тридцать минут.

Вечер выдался холодным, темным и ветреным, и, судя по всему, температура должна была опуститься ниже нуля. Все трое надели джинсы и темные куртки, а Харли и Ричардс – еще и черные вязаные шапочки. По соседству с Дорфманом жила вдова с кошками, но собаки у нее не было. План состоял в том, чтобы пробраться во владения Дорфмана через ее задний двор. В девять они в последний раз проверили рации, в девять пятнадцать Рэпп повернул серебристый «Мерседес» на извилистую проселочную дорогу. Он отключил свет в кабине, перешел на пониженную передачу, сбросил газ, и они почти остановились в нескольких сотнях футов от дома вдовы.

Ричардс и Харли вышли из медленно движущейся машины, беззвучно закрыли двери и исчезли за деревьями. Митч покатил дальше. Не прошло и минуты, как он свернул на улицу Дорфмана и медленно проехал мимо. Дом находился примерно в семидесяти пяти футах от улицы. В передней части царила темнота, но Рэпп видел, что в гостиной и столовой, находившихся внутри, свет еще горит.

Митч нажал на кнопку передачи надежной рации «Моторола».

– Со стороны улицы все спокойно.