Наемница

Она постоянно хмурилась. Ее глаза горели злым огнем недоверия людям. Наверное, ей когда-то пришлось пережить много боли, этой девочке.

Но, несмотря на все невзгоды и тяготы, которые ей довелось пережить, она не сломалась.

Наоборот. Ее характер прошел жесткую и ледяную закалку, навсегда покрывшись толстой броней.

Эта девчонка жаждала мести. Кровавой, слепой, так, чтобы отплатить сразу за все.

«Я иду мстить! Вы слышите меня? Все, кто не со мной, те против меня!» – читалось в ее обсидиановых блестящих глазах.

Такая знала, зачем явилась в Логу Анджа.

Сюда ее привела жажда мести.

И, тем не менее, каждый, прошедший эту школу, начинал по-другому смотреть на вещи.

Месть… зачем?!

Расплата… для чего?

Масэтры Логи Анджа сразу разглядели в этой обозленной девчонке огромные способности, которые могли бы никогда не раскрыться, если бы не… что с ней произошло?

У нее было огромное желание учиться, и Испытание Права… это был еще один этап, который ей надо пройти…

Ей надо пройти это испытание.

У нее нет выбора.

И больше не куда идти.

Она стояла, преклонив одно колено и склонив голову, отчего черные, густые, слегка вьющиеся волосы рассыпались, закрывая лицо.

Масэтры стояли вокруг нее полукругом, все в одинаковых черных плащах, капюшоны откинуты назад, у каждого за плечами блестит рукоять меча, внимательные зоркие глаза пристально рассматривают юную девушку.

Она не дрожит, не поднимает в любопытстве глаз, не ерзает по земле, переставляя затекшие в неудобной позе колени. Она замерла, как изваяние, готовая простоять так века. Ни один мускул не дрогнет, лишь морской ветер шевелит волосы, время от времени приоткрывая сосредоточенное, но вместе с тем расслабленное лицо.

– Встань, дитя… – донесся до нее чистый и ясный голос одного из масэтров.

Она встала, по-прежнему не отрывая глаз от полированных камней.

– Посмотри на меня… – ей показалось или голос потеплел на сотую долю градуса.

Она подняла глаза. Масэтры стояли по-прежнему полукружьем, лишь один из них шагнул вперед.

У него были темно-синие, как штормовой океан, с приподнятыми уголками глаза. Резкие, четко очерченные худые скулы, и немного выдающийся вперед подбородок.

Волосы были зачесаны назад и заплетены во множество мелких косичек.

Она не решалась окинуть глазами остальных масэтров, но была уверена, что у них у всех одинаковая прическа, даже у Радуглы сейчас волосы были заплетены назад.

– Меня зовут Кэнд, – заговорил впереди стоящий человек. – Я четырнадцатый масэтр Логи Анджа, но я же принимаю и Испытания Права.

Если бы Лэа не так сильно нервничала, она бы сочла это забавным: масэтр, обучение у которого кадеты проходят в последнюю очередь, принимает Испытания Права. Если первое переживают многие, то до последнего доходят единицы.

– Ты прибыла сюда вчера вечером, дитя мое. Как тебя зовут и откуда ты родом?

– Я Лэа ун Лайт, родилась и выросла в Асенте, там родились и выросли мои родители, и родители моих родителей…

Кэнд прикрыл глаза. Лэа видела, как подрагивают его черные с легкой проседью ресницы. Нет, масэтр не был стар, еще многие поколения учеников будут помнить его.

– Лэа ун Лайт… сегодня тебе предстоит пройти Испытание Права учиться в Логе Анджа. Мы, масэтры Логи, надеемся, что у тебя все получиться, и ты пополнишь наши ряды.

Он протянул руку назад, и один из масэтров вложил ему в раскрытую ладонь острый осколок вулканической лавы.

– Испытание просто. Тебе ничего не нужно делать, только очистить голову от лишних мыслей, и сосредоточиться на том, для чего ты сюда пришла. Думай о том, что является для тебя самым важным. Почувствуй это всем сердцем. Остальное сделает Айси.

Зачем он это говорил? Слова Кэнда проходили сквозь сознание Лэа, лишь слегка цепляя его. Она находилась в каком-то полусне, глаза застилал туман. Все происходящее казалось сном.

Ну же, ну! Сейчас она проснется, обнимет покрепче Таир, и из ее рта не будет течь струйка алой крови, и глаза ее не будут открыты и не будут неподвижно смотреть в потолок. Не будут, не будут, не будут, не будут!..

Стоп, хватит! Нельзя раскисать.

Кэнд шагнул ближе к Лэа и взял ее за руку. Нежная, белая, не знающая ничего тяжелее цветов раскрытая ладонь… которой очень скоро предстояло вспузыриться кровавыми мозолями под тяжестью стального меча.

Масэтр Кэнд неожиданно полоснул острым концом лавы ее раскрытую ладонь, и Лэа резко выдохнула, когда руку пронзила боль, но не закричала.

Кровь густо собиралась в руке и капала через край, звонко шлепаясь на полированный камень.

– Ведите Айси.

Один из масэтров, эльф Хилеаньор, отделился от остальных и, взмахнув полами плаща, ушел.

Где-то пророкотал гром. Лэа не решалась вскинуть глаза к небу, но тот участок голубой синевы, что был ей виден, оставался чистым, не замутненным ни одним облачком.

Она по-прежнему держала порезанную, пульсирующую болью руку лодочкой.

Время тянулось медленно, Лэа казалось, что она чувствует его неторопливое сонное движение.

– Она не хочет идти, – сказал неожиданно возникший перед ней Хилеаньор.