Наемный убийца

Затем он опустился на колени, пытаясь освободить тело. Руки и ноги были связаны, старый бумажный жилет был забит между зубами, как кляп, глаза закрыты. Он вынул кляп, но не мог понять: жива она или мертва. Он ругал ее: «Проснись, сука, проснись». Он наклонился над ней, умоляя: «Проснись». Он боялся оставить ее. В кувшине не было воды, он не мог ничего поделать. Когда он разрезал веревки, то просто сел на пол рядом с ней, не спуская глаз с двери и держа в одной руке пистолет. Когда он почувствовал, что она дышит, ему показалось, что сам он начал жить снова.

Она не знала, где находится, и сказала:

— Пожалуйста, уберите солнце, оно такое яркое.

В комнате не было солнца, скоро уже станет так темно, что нельзя будет читать. Он подумал: сколько же они продержали ее там, и прикрыл ей глаза ладонью, чтобы защитить их от слабого света раннего зимнего вечера.

— Теперь я могу заснуть. Здесь воздух, — сказала она устало.

— Нет, нет, — возразил Рэвен. — Нам надо отсюда выбраться.

Но он не был готов к простому вопросу: куда?

— Ты не помнишь, кто я такой? У меня нет ничего, но я найду для тебя безопасное место.

— Я кое-что выяснила…

Он подумал, что она говорит о жизни и смерти, но как только ее голос окреп, она объяснила:

— Это был человек, про которого вы мне говорили. Чолмонделей.

— Так, значит, ты меня узнала?

Она не обратила внимания на его слова.

— Я догадалась, где он работает. В одной компании. Это его напугало. Он, должно быть, там работает в самом деле. Я не помню, как она называется. Мне надо вспомнить.

— Не волнуйся, — сказал Рэвен. — Все в порядке. Ты вспомнишь. Но как ты не сошла с ума?.. О господи, ты молодец!

— Я все время помнила. Я услышала, как вы ищете меня в комнате, а потом вы ушли, и я все забыла.

— Ты сможешь сейчас идти?

— Конечно, смогу. Нам надо спешить.

— Куда?

— У меня все продумано. Я вспомню. У меня было много времени, чтобы все продумать.

— Ты говоришь, будто совсем не испугалась.

— Я знала, что меня обязательно найдут. Я спешила. У нас мало времени. Я все время думала о войне.

— Ты молодец! — снова сказал он.

Она начала двигать руками и ногами так методично, будто следовала программе, которую сама для себя выработала.

— Я много думала о войне. Я где-то читала, не помню где, что дети не могут носить противогазов, потому что им не хватает воздуха. Там было мало воздуха. И от этого все становилось таким четким. Мы должны это остановить. Это, наверно, покажется глупым, не правда ли, нас всего двое.

— А еще о чем ты думала?

— А еще я думала о вас. Я жалела, что мне пришлось уйти и оставить вас одного, — ответила она.

— Я думал, что ты пошла в полицию.

— Нет, я этого бы не сделала, — ей удалось встать, опираясь о его плечо. — Я на вашей стороне.

— Нам надо выбраться отсюда. Сможешь идти?

— Да.

— Тогда отпусти меня, Там кто-то стоит за дверью.

Он подошел к двери с пистолетом в руке и прислушался. У них, у тех двоих, было достаточно времени, чтобы что-нибудь придумать. Больше времени, чем у него. Он распахнул дверь. Было почти совсем темнр. Он никого не увидел на площадке и подумал: «Старый черт стоит в сторонке и ждет момента, чтобы пришибить меня кочергой. Я брошусь ему навстречу», — решил он и тут же упал, споткнувшись о веревку, натянутую поперек площадки. Его пистолет валялся на полу. Он не успел подняться, как удар Эки обрушился на его левое плечо. Удар оглушил его, он не мог двинуться, он только успел подумать: «Сейчас он ударит по голове, я распустился, я должен был догадаться о веревке». И тут послышался голос Энн:

— Бросьте кочергу!

Энн подхватила выпавший пистолет и держала Эки под прицелом.

— Здорово, — сказал Рэвен изумленно, с трудом поднимаясь на ноги.

— Где ты, Эки? — крикнула старуха снизу.

— Дай мне пистолет, спускайся по лестнице и не бойся этой старой суки, — он шел за ней, не опуская пистолета, но старики уже были ни на что не способны.

— Если бы он только двинулся, я бы всадил в него пулю, — произнес он с сожалением.

— Я бы не расстроилась, — ответила Энн. — Я бы сама это сделала.

— Ты молодец, — повторил он.

Рэвен почти совсем забыл о детективах, которых видел на улице, но, подойдя к входной двери, вспомнил о них:

— Быть может, придется бежать, если снаружи полиция. Я нашел укрытие на ночь. На товарном складе. Там есть сарай, который они не используют.

Он открыл дверь. На улице никого не, было.

— Вы заметили человека в подъезде напротив? — спросила Энн.

— Да, — ответил Рэвен, — я его видел.

— Я подумала, что он похож… но как это могло быть?..

— Там был другой, в конце улицы. Они из полиции, но меня не узнали. Если бы узнали, попытались бы взять.

— И вы бы стали стрелять?

— Да, конечно. Но они меня не узнали, — он засмеялся. — Я их здорово обманул.

В городе за железнодорожным мостом зажгли свет, но там, где были они, царили серые сумерки.

— Мне далеко не уйти, — сказала Энн, — извините. Боюсь, что после всего этого я себя не очень хорошо чувствую.

— Тут недалеко, — сказал Рэвен. — Здесь одна доска отстает. Я все приготовил для себя с утра. Тем даже мешки. Много мешков. Там будет как дома.