Наездники

Фен восхищенно вздохнула. "Билли снова поет!" - подумала она.

Следующие недели были для Билли откровением. Хотя Джейни буквально каждой порой своего тела источала сексуальную привлекательность, Билли никогда не покидало ощущение, что при всем наслаждении, которое она испытывала в сексе, самое большое удовольствие она испытывала от того, что это тешило ее самолюбие, ее эго. Билли никогда не был для нее неотразимын. С Фен он чугствовал, что ключ от рая у него в руках. Она дрожала от возбуждения каждый раз, когда он прикасался к ней. Она все время хотела прикасаться к нему, она обожала все, что !имело отношение к нему. Все, что он делал с ней, она считала совершенством. Фен была самой неэгоистичной из женщин, с которыми он был в постели, она всегда думала прежде о его удовольствии, и лишь потом о своем. Она массировала ему спину, когда он уставал, и часами могла с радостью ласкать и гладить его.

Они без конца разоваривали про лошадей, но в отличие от других жокеев она была готова часами обсуждать, как можно улучшить его лошадей, а не норовила при первом же удобном случае переключиться на обсуждение своих.

Разместив Маколея и Дездемону в Фонтенбло, Билли и Фен остались там на лишний день, бродя по лесу. Вечером они насладились великолепным французским обедом в качестве компенсации за то, что в Риме не могли есть ничего, кроме ризотто. Потом они самолетом отправились домой, чтобы забрать Лорел и Харди, и пару новых лошадей Билли, купленных мистером Блоком, в Виндзор. Потом их ждал Париж, Барселона и, наконец, Люцерна, и везде британские жокеи были непобедимы. Багль бежал превосходно, Дездемона и Маколей тоже. А еще всем в команде было совершенно очевидно, что происходит между Фен и Билли.

- Ты послала меня к черту, - грубо сказал Руперт, но он не мог не радоваться, видя Билли таким счастливым.

Мелис, делая вид, что ничего не замечает, на самом деле тоже был рад. Он всегда восхищался Билли, и терпеть не мог видеть его таким подавленным и неуверенным в себе, как это было недавно. Еще он был испуган успехом команды. Билли и Фен были явно безумно влюблены друг в друга. Они вели себя скромно на публике, но стоило только увидеть, как он нес ее чемоданы, как она обращалась к нему за советом, и как они все время словно отражали мысли друг друга и смеялись своим, предназныченным только для двоих, шуткам. Фен поднимала настроение всей команде. Хампти заменил Гризельду на скачках в Люцерне, и он вместе с Айвором и Дриффилдом сходил с ума по Фен. Она была талисманом их команды, и они еще никогда не были так едины как команда. В этом году они не потеряли Национальный кубок.

Фен лежала в пенной ванне. Звук пробки, вылетевшей из бутылки шампанского, отдался эхом в стенах ванной их гостиничного номера в Люцерне.

- За твой первый Гран При, - сказал Билли, наливая шампанское в пластмассовый стаканчик и протягивая ей.

- Я не могу выпить всю бутылку, - запротестовала Фен, когда Билли опустил крышку унитаза и уселся на ней, глядя на Фен.

- В чем дело? - спросил он. - Ты не рада, что победила всех?

- Я чувствую себя так, как в конце каникул.

Билли встал и опустился на колени рядом с ней, гладя ее груди под мыльной водой и целуя ее мокрую шею.

- Малышка, это только начало. Мы возвращаемся домой, но мы с тобой увидимся в Критлдене на следующей неделе, а потом на скачках Ройял и Ройял Интернэшнл.

Фен опустила взгляд. Пенные пузырьки начали лопаться.

- Я знаю. Но это будет не то же самое.

- Будет даже лучше, я обещаю. Пойдем, пора собираться. Мелис хочет, чтобы мы все отправились на банкет уже через двадцать минут.

Фен не сказала ему, что утром в гостиницу пришла телеграмма на его имя. Джанет поздравляла его с еще одной двойной победой в Национальном кубке. Руперт порвал телеграмму, прежде чем Билли ее увидел.

- Это последняя вещь, которая ему сейчас нужна, - сказал он Фен. - И ты не смей ему говорить.

Фен ничего не сказала Билли, но телеграмма испугала ее. В течение последнего месяца Фен и Билли избегали говорить о Джейни. Фен чувствовала себя сломанной щиколоткой, которая не болит, если на нее не ступать.

Вместе с деньгами Гран При Фен, как ведущая женщина-жокей команды, получила в награду меховую шубу. Она из принципа яростно отказывалась от шубы, но когда Билли вытер ее после ванны, она не смогла устоять и надела ее как пеньюар, прямо на голое тело. Он ощутила нежное прикосновение шелковой подкладки к разгоряченному телу.

Билли замер с наполовину завязанным галстуком и шагнул к ней.

- О боже, как это сексуально! У меня при одном взгляде на тебя встает.

Он взял ее лицо в свои ладони. Фен была так красива. Синяки и царапины уже прошли.

- Ты не понимаешь, что ты сотворила со мной, - сказал он. - Ты вернула мне веру в жизнь. Я никогда бы не поверил, что снова буду просыпаться с таким неправдоподобным чувством восторга.

Фен позволила полам шубы разойтись в стороны, и ощутила животом, как вздрагивает прижатый к нему пенис Билли. Она укрыла лицо у Билли на груди.