Наездница. Сожженная тобой

Выходя из спальни, я чуть не столкнулась с Кавендишами. Герцог и его сын застыли в конце коридора. Клифф выглядел виноватым, но все равно ухмылялся, старик прожигал его ледяным взглядом — они были так поглощены друг другом, что не заметили, как я юркнула обратно за дверь.

- Как тебе мой дебют? - дерзко спросил его юноша. - Достойно семьи Кавендишей?

Я осторожно выглянула наружу и успела увидеть — герцог размахнулся и отвесил сыну звонкую пощечину. Тот отпрянул, держась за щеку и глядя на отца со смесью ненависти и упрямого вызова.

- Я доверил тебе Ахалона, а ты опозорил меня перед всей Англией...

Хлесткие слова пожилого пэра повисли в воздухе, накаляя обстановку до предела, и я поспешила закрыть дверь, спрятавшись от чужих семейных дрязг. Сердце испуганно стучало, разгоняя кровь по всему телу.

Мне было жаль Клиффа, но он сам ввязался в заведомо проигрышную комбинацию. Сам возомнил себя жокеем, решив, что трех недель тренировок будет достаточно, чтобы достойно сидеть в седле. Сам поверил в возможную победу, позволив первым успехам вскружить себе голову. И влюбился в меня, несмотря на то, что я отталкивала его от раза к разу — тоже сам. В этом не было моей вины.

Я решилась покинуть комнату только тогда, когда убедилась, что будущий жених со свекром покинули коридор. Замерла на вершине парадной, дугой спускающейся в холл лестницы. Прием уже начался. Слуги зажгли сотни свечей и канделябров, сверкающими огоньками показывающими путь прямиком в зал. Из него доносились звуки набирающего обороты праздника - струнная музыка, смех и рокот множества голосов...

Нацепив приветливую улыбку, я неспешно сошла вниз, комкая рукой подол платья и мысленно готовясь к обороне. Стоило первым восторгами поутихнуть, и наш с Бруксом план уже не казался мне таким надежным...

Меня поглотила атмосфера почтенного веселья и непринужденной роскоши. Запахи элитных духов, шелест восхитительных платьев, строгий стиль накрахмаленных воротничков и белоснежных манжетов. Только я вошла в зал, меня сразу же подхватил отец, вознамерившийся представить дочку каждой из присутствующих здесь семей.

Мне делали комплименты, удивлялись яркому цвету волос, расспрашивали о жизни в Ирландии. Я отвечала что-то и старалась поддерживать светскую беседу, хотя вряд ли смогла бы вспомнить хоть одно из озвученных имен. Машинально здоровалась с аристократами, подавала руку для поцелуев и приседала в реверансах. Мысли мои при этом были лишь об одном — придет ли Брукс на торжественный прием...

Я высматривала его среди гостей, не позволяя сладким речам пэров и их супруг затуманивать мне разум. За их благородными личинами, как правило, скрывалась лишь зависть, алчность и злословность. Добродушная атмосфера Оакса была таковой лишь на первый взгляд — искренне праздновали здесь далеко не все.

О'Коннор маскировал ярость от проигрыша за напускной безбашенностью, Джеймс излучал ненависть и презрение ко всему вокруг, Алисия злилась, так как проспорила Майклу... Впрочем, сердилась она только до тех пор, пока не увидела его лично - американец оказался одним из приглашенных на прием журналистов.

Я бы с радостью препочла обществу отца строгую невестку, но она, заприметив своего корреспондента, бросила меня на растерзание светским львам. С тех пор они не расставались: беседовали, спорили, танцевали и всё - только друг с другом. Я не знала, радоваться за Лис, или пугаться. Магия, что зарождалась между ними — невесомое кружево из заинтересованных взглядов, нечаянных прикосновений, жеманного смеха и ожидания БОЛЬШЕГО — все это уже было мне знакомо...

Будь я хоть на йоту также щепетильна в вопросах чести, уже била бы тревогу: замужняя дама, уделяющая столько внимания заезжему иностранцу? Скандал! Хотя, кроме меня на воркующую парочку вряд ли кто-то обращал внимание. Муж Алисии, как и ее родители, были далеко. А у любителей пересудов и сплетен нарисовалась другая тема для разговора: помолвка самого желанного и скандального жениха Лондона.

Дав гостям немного наобщаться, граф Дербиш сообщил собравшимся о «радостном» событии этого вечера. Нас с Клиффом торжественно вывели в центр зала, и теперь мы были вынуждены принимать бесконечные поздравления и пожелания семейного благополучия.

- Можешь хотя бы попробовать изобразить радость? - хмуро спросил жених, когда в потоке доброжелателей наметилась брешь.

- Ты и сам выглядишь не больно довольным, - ответила я.

Всегда веселящийся наследник выглядел на редкость кислым. Что и неудивительно, учитывая то, какое крушение надежд ему сегодня довелось пережить. Он даже не пытался подойти ко мне до того, как отцы выставили нас на всеобщее обозрение, будто парочку ценных экспонатов — слонялся поодаль, на автомате заигрывая с расфуфыренными дамочками и парируя словесные выпады их кавалеров.

На левой, обращенной ко мне щеке юноши розовел еле заметный след от пощечины. Я хотела упомянуть, что стала невольным свидетелем его разговора с отцом... Но язык не повернулся унизить его еще больше.